Грань добра. Сборник рассказов. Игорь Владиленович Голубев

бабы заслушивались. И еще нечистое чуял, да обман. Потому и советовались с ним хуторяне во всем.

      – Деда, а тятька сказал, что если ты дозволишь, то приладим подкову над входом на удачу, – Танюшка, похоже, твердо решила довести дело до конца.

      – Вот егоза, – погрозил дед Василий пальцем, – люд крещеный на удачу не уповает, – на Бога только, да на себя, – но приладить, пожалуй, можно. Не на удачу, а от нечисти, как оберег сильный.

      – А как простая подкова от нечисти дом бережет? – слюбопытничала Танюшка.

      – А о том история есть старинная, – дед Василий пригладил бороду.

      Все домашние мигом побросали свои дела да расселись рядком, предвкушая интересную сказку.

      –Давным-давно, в земле Аглицкой, – начал Василий, – жил капеллан Дунстан, ну поп по-нашему. И дал ему Бог умение металл ковать, кузнецом, значит, прослыл знатным. Денег за работу свою не брал, да люди благодарные в казну церковную подносили, кто что мог. И прознал о мастере таком дьявол, ну черт их аглицкий, значит. А черт, известное дело, тоже подковы на копытах носит. Приходит, значит, дьявол, к Дунстану и просит подковы для него сделать, цену высокую сулит. Ну, священник и говорит, что не пристало де ему деньги дьявольские брать, но и отказать просящему вера не позволяет.

      – И сговорились? – Танюшка аж извертелась вся от интереса.

      – Сговорились. Посулил дьявол желание любое в оплату работы исполнить. Сделал Дунстан ему подковы, а взамен потребовал, что б дьявол зарекся в дом тот заходить, в котором подкова над входом прилажена. На том и сговорились. И с тех давних пор дьявол-то свое слово и держит. В дома с подковой не заходит.

      …

      Свечерело. Темнота сгустилась над хутором. Заморосил мелкий дождь. Скотину загнали во двор, домашние собрались на ужин, зажгли лучины. Танюшка горделиво поглядывала на начищенную подкову, прилаженную над дверью.

      Вдруг, от ворот послышался слабый вскрик. Почти плач. В темноте не видать, кто там стонет. Аким со старшими сыновьями взяли факелы, и пошли в темноту. Возвернулись скоро, принесли на руках мальчонку. Одет не очень богато, но чистенько. Черноволосый, белая косоворотка, синие штаны, аккуратные сапожки. Были. Один сапожок распорот по голенищу, и видна распухшая поврежденная нога.

      – Танюшка, – велел отец, – ну-ка сбегай за дедом Василием. Вишь как мальчуган ногу повредил, ходить не может, пусть полечит чем.

      Дед Василий вошел в горницу, стряхивая дождевые капли, обернулся к мальчугану.

      – Ах ты тварь нечистая, – взвился Василий, – сдохни, собака. Василий схватил топор, что стоял у печки и во всю широту плеч размахнулся на мальчонку.

      Раздался всхлип, и мальчонка у всех на глазах превратился в маленького чертенка. Худенький, весь в черной шерсти, челка над испуганными глазами, разбитая нога.

      – Деда Василий, не убивай его, ему плохо, помочь надо, – Танюшка, вереща, повисла на руке с топором.

      –Стой, – Аким встал поперек, – я его домой принес, как гостя, не позволю ему ущерб чинить.

      –Ээх, что б вас, – дед