Трапеза для друзей. Мария Герасимова

муки, 1 рюмку рому, 3 желтка и ½ стакана сахару.

      №28. Миндальное молоко

      Истолките в ступке ¼ фунта сладкого миндаля с 5—6 зёрнами горького и 2 кусочками сахару, прибавляя понемногу воды, чтобы миндаль не замаслился, разведите 2 стаканами кипятку или молока, процедите сквозь чистую смоченную салфетку и выжмите. Выжимки опять потолките и процедите, прибавив в молоко сахару по вкусу.

      Выдать: ¼ фунта сладкого миндаля, 6 зёрен горького, ½ чашки сахару.

      №29. Ягодный подлив

      2 стакана какого бы то ни было ягодного морса разведите 3 стаканами воды, прибавьте ½ фунта сахару, вскипятите, ½ чашки картофельной муки смешайте с 1 чашкой холодной воды, замешайте в кипящий морс так, чтоб не было комков.

      Этот подлив подаётся к разваренному рису или к пудингу.

      Выдать: 2 стакана морса, ½ фунта сахару, ½ чашки картофельной муки.

      №30. Морс

      Морс – негазированный прохладительный напиток из воды и диких ягод, в основном из брусники и клюквы. Самое простое приготовление: залейте ягоды брусники или клюквы прокипячённой с сахаром и остывшей водой и добавьте палочку корицы. Храните в холодном месте. Соотношение ягод и воды на Ваше усмотрение и в зависимости от нужд.

      Собственно, это та самая брусничная вода, которой так боялся Евгений Онегин у Пушкина в Главе III его романа в стихах: «Боюсь: брусничная вода / Мне не наделала б вреда». И боялся небезосновательно! Брусника имеет мочегонные свойства, причём ярко выраженные. Впрочем, всё зависит от сопровождения! Вот Владимир Гиляровский в своём романе «Москва и москвичи» в главе «Бани» и раскрыл нам секрет этого вреда:

      « – А пить я выучился тут, в этих самых банях, когда ещё сама Сандунова жива была. И её я видел, и Пушкина видел… Любил жарко париться!

      – Пушкина? – удивлённо спросили его слушатели.

      – Да, здесь. Вот этих каюток тогда тут не было, дом был длинный, двухэтажный, а зала дворянская тоже была большая, с такими же мягкими диванами, и буфет был – проси чего хочешь… Пушкин здесь и бывал. Его приятель меня и пить выучил. Перед диванами тогда столы стояли. Вот сидим мы, попарившись, за столом и отдыхаем. Я и Дмитриев. Пьём брусничную воду. Вдруг выходит, похрамывая, Денис Васильевич Давыдов… знаменитый! Его превосходительство квартировал тогда в доме Тинкова, на Пречистенке, а супруга Тинкова – моя крёстная мать. Там я и познакомился с этим знаменитым героем. Он стихи писал и, бывало, читал их у крёстной.

      Вышел Денис Васильевич из бани, накинул простыню и подсел ко мне, а Дмитриев ему:

      «С лёгким паром, ваше превосходительство. Не угодно ли брусничной? Ароматная!»

      – «А ты не боишься?» – спрашивает.

      – «Чего?»

      – «А вот её пить? Пушкин о ней так говорит: „Боюсь, брусничная вода мне б не наделала вреда“, и оттого он её пил с араком».

      Вот оно! С араком! Так что, думаю, ежели переборщить арака, то расстройство всего, чего хочешь, можно получить всенепременно!