Мировая революция. Воспоминания. Томаш Масарик

еженедельник «The New Europe» (выходил с 15 октября 1916 г.). Я настаивал, чтобы Сетон-Ватсон издавал журнал, зная его необычайный талант, его интерес к политике и широкий кругозор. У этого журнала были те же взгляды на Европу, что и у нас; в итальянской политике я был даже более скромен, чем редактор. «The New Europe» усиленно читали не только в Англии, но и во Франции, в Америке и Италии; он понемногу стал руководящим журналом и для наших заграничных организаций.

      В Лондоне мы наняли на одной из самых оживленных площадей (Piccadilly Circus) магазин; мы устроили его как витрину книжного магазина и выставляли в нем карты, осведомлявшие о нас и о всей средней Европе, последние известия о нас и наших врагах, опровержения ложных известий, различные печатные произведения и т. д.

      Полезным средством было также устройство смешанных обществ, например чешско-английского; особым целям служили торговые палаты.

      Мне лично приносило пользу все мое прошлое; из ближайшего прошлого моя борьба с Эренталем и работа на пользу югославян, потом, конечно, моя книга о России, так как русский вопрос становился все более современным. Книга «Россия и Европа» была многим известна в немецком переводе. За время войны был сделан английский перевод, но книга вышла с опозданием лишь в 1919 г. под названием «Spirit of Russia». Многие знали о так называемой гильснериаде и иных вещах.

      Добиваясь авторитета и усиливая его, я этим усиливал и единение и крепость чешских колоний. Сосредоточение авторитета, как уже полагали древние римляне, необходимо во время войны. У нас оно было особенно нужно ввиду разбросанности колоний и союзнических земель. Вопрос о руководстве не был сопряжен ни с малейшим соперничеством: д-р Бенеш и Штефаник были лояльными, преданными и верными друзьями. Все мы высказывались одинаково, у всех нас была тождественная программа. Этим мы отличались от югославян и поляков, у которых довольно резко выступали несогласия в программном, партийном и личном отношении. Как-то само собой возникло некое диктаторство, но характера парламентского; что действительно иногда была необходима скорость и решительность, показывает дело Дюриха и несколько более мелких историй.

      Так, в конце 1916 г. чехи и словаки начали становиться интересными, и о них начали кое-что узнавать и говорить; газеты давали объявления, что у них появится интервью со мной, и т. д.

      Нам очень помогала Вена. Мы могли постоянно уличать ее во лжи. Преследование наших людей убеждало заграницу в правоте нашего движения – мученичество и кровь привлекали на нашу сторону; мы использовали особенно успешно арест и процесс д-ра Крамаржа и д-ра Рашина. Арест моей дочери Алисы принес нам пользу особенно в Англии и Америке – если сажают в тюрьму и женщин, значит, дело нешуточное; во всей Америке женщины посылали петиции президенту, прося его вмешаться, да и сами обратились через американского посла в Вену. Благодаря этой агитации наше движение стало популярным в Америке и Англии.

      Вообще, антипропаганда, направленная против австрийской, немецкой и венгерской пропаганды,