Грань. Данил Брюханов

так вот, прикинь, хах! – Эрик, глядя на друга и сам потихоньку начал прихихикивать.

      – Не, дружище, если серьезно, то это жесть какая то, – сказал Иван, вытирая слезы, – смех смехом, и толстый возможно по-хорошему даже заслужил нечто подобное, но, сам понимаешь в наше время, за такое не бьют, и разборок таких, как мне кажется, адекватные успешные люди, как ты, не устраивают. А если он заяву пойдет напишет? Это до работы твоей непременно докатиться. Тебе оно надо?

      – Да понятно, что не надо, но знаешь…. Я тогда ведь обо всем этом вообще не думал, все что меня заботило, это проучить и наказать уже наконец-то того козла. Чувствовал себя прямо как тогда… – и тут Эрик осекся и его зеленые глаза встретились с синими друга.

      – Как тогда во сне, хочешь сказать?

      – Да, именно. Блин…

      – Чувак. Сны, конечно, учат нас, как в принципе и весь жизненный процесс. А когда сон осознаешь и начинаешь вытворять там всякое, вообще порой просыпаешься с чувством, что сегодня в реале горы свернешь. Было у тебя такое?

      – Да было, именно так. Эта ведь осознанность и нужна как раз для того, чтобы показать тебе, что ты можешь менять окружающий тебя мир. Можешь, это реально. Пусть и не так быстро, как во сне, но все же. Твои мысли и намерения определяют мир вокруг.

      – Вот, то-то и оно, Эрик. Не стоит тебе, я думаю, укореняться в мысли, что ты безнаказанно можешь наказывать людей, пусть даже за их самое откровенное и вопиющее хамство.

      – А может стоит, хоть кому-то, а?

      – Так, для этого же карма есть, ты что чувак!

      – Ну а если и ей какое-то орудие нужно, через которое действовать? Не думал об этом?

      – Да, разумеется, думал… – протянул Иван, – не знаю даже, что тебе на это ответить.

      – Знаешь, Ваня. Я ведь всю жизнь можно сказать, себя ограничивал, был максимально адекватным, спокойным, кто-то бы наверно даже сказал, что, трусоватым иногда. Шел на конфликты только в самом крайнем случае. Не поверишь, как меня это достало. Честно.

      – Почему, прекрасно понимаю, о чем ты и верю. Но в наше цивилизованное и толерантное время…

      – Да-да, – перебил Эрик, – знаю, что ты сейчас скажешь: время сейчас другое: не средние далеко века. Человек защищен. Множество инстанций и органов, в которые можно пойти, написать кляузу, стукануть, указать пальцем. Плюс карма конечно же.

      – Ну, примерно в этом русле, – согласился Иван, – но точнее…

      – Но точнее то, что в конечном итоге, никто тебя не защитит здесь и сейчас, случись что, вот в данный конкретный момент. Ты не пойми неправильно, я и сам думал в точности как ты, да и большей частью продолжаю так же думать. А то, где я сейчас нахожусь, где и кем работаю, случилось во многом благодаря моему, скажем, покладистому характеру. Вот только характер этот начал вырабатываться не благодаря моему выбору, а под влиянием одного очень далеко происшествия из глубокого детства.

      – Какого? – с интересом спросил Юшин.

      – Сейчас расскажу.

      ****

      Как мы с вами уже говорили, и как упоминал сам