Донские просторы. Виктор Алексеевич Серов

дым на два крыла,

      Песня над водою, в небесах зарница…

      – Ладно – порыбачил, мне пора!

      – Заходи, дружище, на неделе будем,

      Ну а лучше всё же к выходным!

      Как тебе ушица?

      – Благодарен! Буду.

      А уха… Потом поговорим…

      Русь

      Здесь от начала всех времён,

      Все истины земные,

      Здесь нет названий и имён —

      С рожденья все иные.

      Здесь не Луна хранит в ночи,

      А мать её – Морена,

      А утром филин не кричит —

      Кукушка кличет небо.

      Здесь камень всякий и река —

      Рождённые Землёю,

      Здесь Тайна Рода на века

      Останется со мною.

      Здесь всё, к чему не прикоснусь —

      Томится сущей силой,

      Здесь дом родной – Благая Русь

      На длани у Ярила!

      Не от Богов своих бегут…

      Не от Богов своих бегут,

      а от забвенья —

      Нас наши деды берегут

      от Сотворенья.

      Нам пела Ладушка свои

      к закату песни,

      Крыла за спинами росли

      и чувство чести.

      Нас к дубу Велес приводил —

      знакомил с Родом,

      Мы пили чистый эликсир

      под небосводом.

      Сварожьим внукам на Земле

      стезя – Безсмертье,

      Нам Мокошь нить плетёт в Судьбе —

      мы Славных дети.

      Вложили в сердце Боги нам

      все Откровенья.

      С чего ж бояться нам тогда

      в веках забвенья?

      Портрет

      Художник напишет красивый портрет, —

      Но будет-ли он хоть кому-нибудь нужен?..

      Задумчивый взгляд, томных губ силуэт,

      С рыжинкою волосы ветер утюжит,

      Глаза – безконечно-зелёный магнит,

      Загадочно смотрят и манят, и манят…

      И свежая розовость тёплых ланит,

      И ямочки те, что всегда умиляют…

      Повесят портрет на холодной стене,

      В какой-нибудь частной, большой галерее,

      И будет он радостен – только не мне,

      А старым вздыхателям в старых ливреях.

      И будет он вечно на стены довлеть

      Своей красотою, написанный всуе,

      И «девы без возраста» будут глазеть,

      Пока его кто-то в чулан не засунет…

      И лет через сто, разбирая весь хлам,

      Копившийся будто в чулане веками,

      Достанут портрет кем-то спрятанный там,

      И светлую нежность опишут стихами…

      И кто-то потом, где-то скажет о нём —

      Был гением тот, кто писал так портреты!

      И вспомнит наверное всяк о своём,

      А юный романтик подумает – «Где ты?»…

      Как будто случайно забыл на столе…

      Как будто случайно забыл на столе

      Перо и бумагу, чтоб вспомнилось утром,

      Что ночью приснилось – бывал где во сне,

      Но утро