Донские просторы. Виктор Алексеевич Серов

во гневе сделать шаг

      И у порога не споткнуться —

      Уйти, как будто сзади враг,

      Бывает легче, чем вернуться.

      Зароюсь в волосы твои,

      Приму открытые объятья,

      Любимый голос, шелест платья —

      Меня ты только позови.

      К 35 летию со дня смерти В. С. Высоцкого

      Пылала жаром Олимпийская Москва,

      И вроде были все дела не так уж плохи,

      Как вдруг среди людей пошла молва —

      Глашатай умер Брежневской эпохи!

      Соседу горестную весть принёс сосед,

      А у того был телефон – смог дозвониться.

      Хотя в то время и не знали Интернет,

      Но новость птицей разлетелась по столице.

      Только молчали скромно СМИ, агентство ТАСС,

      В эфире дикторы – не в траурном наряде,

      И лишь застыл в строю усиленный спецназ

      Вокруг Таганки, словно на параде.

      Постановили на «верху» – не рисковать:

      Перед «заморскими» не дай Бог облажаться,

      И, чтобы массы как-то в рамках удержать,

      По-человечески не дали попрощаться,

      Да и признать его, для них было излишком.

      В одном я твердо убежден, хоть не был там:

      Под плач трибун не Олимпийский мишка —

      Душа Высоцкого взмывала к небесам.

      Виктор Серов

      с. Петропавловка

      Как красиво звучит это Руское Слово…

      Как красиво звучит это Руское Слово,

      Что оно для любого – судить не берусь,

      Для меня ж это слово частица земного,

      И куда б ни пошёл, всюду слышу я – Русь!

      Всюду вижу я неба бездонные сини,

      Белоснежные стайки берёз у полей,

      В травах мягких гуляю ногами босыми,

      И любуюсь, – любуюсь я Русью моей!

      Для меня одинаково реки любимы

      И моря, и озёра, и сосны в тайге,

      Не пройду безучастно я сосен тех мимо —

      Эти сосны мне шепчут о Руской земле…

      Почему ж так красиво звучит это слово?

      Что оно для кого-то? – судить не берусь.

      Для меня оно с малого детства знакомо —

      С молоком я внимал мою Светлую Русь!

      Что же счастья так мало дано…

      Что же счастья так мало дано —

      Спиннинг в руки да старый рюкзак,

      Для других и гульба, и вино,

      А меня так не тянет никак.

      Отрядила судьбина реки,

      Да кувшинок у берега клок,

      Да резиновые сапоги,

      Чтоб не сразу в осоке промок.

      Те, другие, смеются – «Чудак!»,

      Усмехнусь я – «Да что мне с того?»

      До глупцов не доходит никак —

      Счастья мало, но мне в нём тепло.

      Мне тепло от того, что река

      Принимает как сына меня, —

      Для кого-то быть может пустяк,

      А Молога как мамка моя,

      Прихожу к ней – тихонько ворчит,

      Говорю – начинает журчать…

      Ну скажи, как её не любить,

      Как по ней