Моцарт в Праге. Перевод Лидии Гончаровой. Карел Коваль

быстро проехал через мост на узкую Йезовитскую улицу, завернул на Марианскую площадь, объезжая высокую иезуитскую крепость, называемую Клементином. Въехали в ворота, и привратник, услышав «Моцарт», немедленно закричал прислужнику, ротозеющему бездельнику, чтобы проводил господ к пану директору Унгару в библиотеку.

      Продвигались длинными коридорами, в которых повсюду наблюдалось нагромождение тысяч книг. По дороге встречались студенты и монахи, все с книгами – это было настоящее книжное королевство. И несмотря на то, что коридоры выкрашены в светлые тона, на вид они были мрачные и понурые, будто чем-то запуганные.

      Здесь властвовала тишина, таинственная тишина молчания возлежала на всех книжных пирамидах. Их золотые заголовки тускло просвечивали с обтрёпанных корешков кожи и пергамента, заманивая проходящего: остановись, возьми меня в руки, пожалуйста, я тебя жду.

      Прислужник остановился у высоких дубовых дверей и робко постучал, сообщив при этом гостям: «Пожалуйста, здесь пан директор Унгар». Стук был такой тихий, что Моцарт решил повторить его, и тут двери отворились, перед ними предстал высокий, румяный весёлый священник:

      «Добро пожаловать, маэстро, жду Вас, полный радости, какая честь для Клементина», – пожимает руку дорогого гостя, целует ручку пани Констанции и ведёт их по узкому проходу дальше к своему рабочему месту, уголочку между стеллажами с книгами.

      Куда ни посмотришь – всюду книги. Вот только на потолке некий святой да в розанчиках ангельские головки, а остальное всё книги, книги, книги… Круглое румяное лицо за толстыми стёклами очков заметило удивление гостей, и Рафаэль

      Унгар начал разъяснять:

      «Вы удивлены, видя повсюду столько книг, не так ли? Ну, что ж, действительно, тяжело за пару лет привести в порядок собрание книг из всех закрытых монастырей Чехии и Моравии.

      Начиная с 1782 года и до сих пор, сюда ежедневно приезжают извозчики со всех сторон и привозят полные телеги книг из монастырей доминиканских, францисканских, бенедиктинских, цистерцианских, премонстратских, и я должен с несколькими помощниками всё пересмотреть, рассортировать – знаете, каково это, а? Ужасно жаль, что нас так мало, не хватает сил. Нечего и подумать о каталогизации, рассортировке. Но как мы радуемся, если находим что-то уникальное!

      А сколько их было уничтожено! Представьте себе, маэстро, когда извозчики не могли въехать в гору по раздрызганной дороге, они просто брали с телеги старые фолианты, подкладывали под колесо и ехали. Ещё нигде с хорошей книгой не обращались с таким вандализмом, как в наше время, маэстро, это наш позор, но это так и есть.

      До нас были иезуиты, которые в этом королевстве уничтожали всё, что не устраивало их фанатичный порядок. Ставили печать кошмарной ногой на каждую неугодную книгу, а подозреваемым в деревнях топтали окованными сапогами по босым ногам, чтобы заставить показать, где спрятаны еретические книги.

      Главный иезуит Кониаш