Новогодняя жена. Екатерина Романова

именно все дурное. До сих пор анекдот в нашей семье ходит, что первым моим словом было любимое дедушкино выражение: «ептамать». Так что неточная это наука, но попробовать стоило.

      – А не пора ли нам выпить горячего чаю, что скажешь, Альберт?

      – Немедленно распоряжусь Жоберу!

      Мужчина с энтузиазмом подхватил эту идею и постыдно сбежал. Сдается мне, у него просто ноги замерзли. Не мудрено, столько стоять на одном месте! Мороз требует движений! Кровь разгоняется, сосуды расширяются, эффективность теплообмена повышается. Поэтому нам с девчонками сейчас было жарко и весело. Красные, по самую макушку сырые и счастливые, мы с громким смехом ввалились в графский терем.

      Не тут-то было.

      «Я покидаю комнату в исключительных случаях» явился собственной персоной и восседал на своем неизменном кресле прямо по центру холла. Как только со ступенек не свалился, шею себе не переломал. Вот был бы всем новогодний подарок!

      Ну и злюкой меня делает этот мерзкий граф!

      – Чего не так? – спросила с порога, помогая Анахель снять полушубок и стряхивая снег прямо на пол.

      Фигня, слуги уберут! Хе-хе! Вот когда начинаешь ценить богатую жизнь. Никаких тебе коленно-локтевых поз в обнимку с ведром и тряпкой. Позвал слугу и дело сделано. А они деньги за это получают, между прочим, и крышу над головой, так что никаких угрызений совести.

      – То, чем вы занимаетесь с моей дочерью – неприемлемо!

      – Неприемлемо пить нашатырь и капать в глаза зеленку. Мы всего лишь в снежки играли!

      В меня впились молнии графского негодования. Метафизические. Однако инстинкт самосохранения сработал безотказно и отрубил все системы моего организма. В первую очередь говорительную.

      – Папочка, нам было так весело! – девочка задорно подбежала к отцу, крепко обняла его и поцеловала в щеку.

      Лицо графа преобразилось. Помолодело словно, стряхнуло с себя безжизненный налет надменности и угрюмости.

      – Я понимаю, дорогая. Но ты – баронесса де Трувэ. Будущая графиня! Тебе не пристало валяться в снегу подобно слугам и безродным девкам.

      – Да, папочка. Прости меня, пожалуйста!

      Ну, знаешь, дорогой!

      Исключительно Альберт спас ситуацию, иначе на чьем-то лице, не буду показывать пальцем, красовался бы здоровенный такой фингал! Девка я, может, и безродная, но Золотовы тоже не пальцем деланы! Мама, между прочим, доктор медицинских наук, а папа известный на весь мир изобретатель медицинских аппаратов!

      Анахель сникла и, опустив голову, пошла к дворецкому.

      – Чай подан, графиня. Прошу в малую чайную комнату. Желаете присоединиться к супруге, господин?

      Мазнув по мне брезгливым взглядом, граф отрезал:

      – Исключено. Анахель, надеюсь, не стоит объяснять тебе необходимость вести себя соответствующим образом? Скоро приедет король. Подобное поведение недопустимо!

      – Почему? – вступила в разговор, отдав свою шубку Доротее. – Почему ребенку недопустимо веселиться и радоваться жизни? Она еще успеет загнать себя в рамки выдуманных