Возвращение в Белоземицу. Валентин Гольский

по ошарашенному взгляду Яны, так с ней ещё не поступали. Мы помолчали, помолчали… И дружно рассмеялись.

      – Ой-ой-ой… – простонала Яна. – Мне же нельзя так смеяться, у меня спина болит…

      Она залилась смехом ещё сильнее, и я вторил ей. Уже почти успокоившись, задрал и опустил футболку ещё раз, чем вызвал новый припадок веселья. Окончательно успокоились лишь когда я начал икать от смеха и пришлось идти пить водички.

      – А что, вина и правда нет? – Яна заглянула в бутылку и отправила её в мусорный пакет. – Мне понравилось.

      – Кончилось.

      – А если сходить в магазин?

      – А где он тут? И вообще, он работает так поздно? И если что, сразу предупреждаю: я не пойду…

      – То есть это я должна бежать в магазин? – возмущается, девушка. – И где он тут находится, я тоже не в курсе.

      Мы замолчали. Я осмыслил полученную информацию, и наконец решился спросить:

      – Как это ты не в курсе, где тут находится магазин?

      – А ты что, решил, что я тут живу? В Белоземице?

      – Ну да… – ответил я осторожно. – А это не так?

      Яна рассмеялась, словно я выдал замечательную шутку.

      – Димка, в Белоземице живёт человек двадцать-тридцать, сплошные пенсионеры. Что мне тут делать?

      – А Светка?

      – А Светка приезжает сюда, живёт несколько дней и уезжает обратно в город.

      Понимаю, что тема Светки ей отчего-то не нравится, и спрашиваю о другом:

      – А ты сама, тоже на несколько дней здесь?

      – Нет, – улыбается Яна. Приехала отдохнуть, недельки две хотела пожить, может больше.

      – А что с работой?

      – Нигде не работаю пока. С прошлой уволилась – директор козёл тот ещё. Я к нему с докладом, а он глаза ниже выреза блузки опустить не может, представляешь?

      Это я хорошо представляю. У самого перед глазами до сих пор стоит её грудь, но вслух, разумеется, поддерживаю:

      – Правильно что ушла. Кто его знает, мог и приставать начать.

      – А он и попытался, – хихикает Яна. – Я взяла запись с камер наблюдения и к адвокату знакомому. Поэтому сейчас и отдыхаю, могу себе позволить.

      – Какая ты стала, – вздыхаю я с усмешкой. – А в детстве, носила такие трогательные бантики.

      – За которые ты иногда дёргал, – соглашается она и жмурится, должно быть вспоминая детство.

      – Весёлое было время.

      – Да… кстати, – она отправляет в рот очередную дольку шоколадки. – А где ты будешь спать? Где твои подушка, одеяло и прочее?

      – У меня есть спальный мешок.

      Яна морщит носик, встаёт и заглядывает в комнату.

      – А что не так? В нём очень даже удобно, ты не пробовала?

      – Кровать у тебя одна, – задумчиво говорит Яна.

      – Пока и на одной умещаюсь, жаловаться не приходилось, – осторожно отвечаю я, не понимая куда она клонит. – А что?

      – Ты был в моём доме? В доме моей бабки, – она машет рукой.

      – В детстве был вроде… – задумываюсь я.

      – Вот и я тоже… в детстве. Там крыша в