Сомбра: театр машин. Krasnich

За последние часы Восьмой изрядно оробел, перестал огрызаться и теперь безропотно выполнял все указания. Возможно, он протянет пару месяцев на службе, если хорошо постарается.

      За тяжелой дверью скрывался просторный холл. Неширокая лестница уводила на верхние этажи, растянувшиеся разветвленными коридорами. У нужной квартиры Зай вытащил из джинсов ключ, привинченный к ним длинной цепочкой. Отворив, впустил подопечного в пустоватое и непритязательное жилище. Обычная комната со скрипящими полами: окно с выходом на балкон, старая кровать, стол с двумя стульями, один из которых никогда не использовался. Сбоку маленькая кухня и ванная. Зай предпочитал довольствоваться малым, да и проводил дома мало времени.

      Небрежно скинув куртку, он прошел внутрь. Сначала вытащил из железного шкафа чистую одежду и смену белья, потом снял кобуру и ножны. Последним отцепил ключ, отложив его на подоконник.

      – Растопи печь и поставь воду.

      Зай кивнул на ведро углей, накрытое железной крышкой. Их осталось не так много, скоро придется пополнить запасы. После размашистым шагом направился в ванную, душ всегда его успокаивал и приводил в чувство. Только здесь, расслабляя тело, Зай позволял отдыхать сознанию, не знавшему продыху.

      Испорченная одежда отправилась в стирку – ничего необычного, просто работа. Только превращение в сомбру всегда оставляло глубокий отпечаток. Каждое слияние напоминало давно забытую сцену: напарник лежит в крови, а его еще дышащее тело захватывает сомбра.

      В потертом зеркале отразилось бледное усталое лицо. Зай ступил под душ, прикрыв глаза. Он не просто был одинок, он хотел быть одиноким. И одиночество его вполне устраивало.

      Пяти минут хватило, чтобы стереть остатки черной крови. Взгляд метнулся к часам на левой руке: единственная стрелка небрежно замерла на отметке в шесть. Зай мотнул головой, капли воды слетели на стены. Закрутив клапан, он перешел на резиновый коврик. С той стороны двери послышалось отчетливое бульканье закипевшей воды. Одевшись, Зай вышел в комнату, порылся в шкафу и передал Восьмому запас из простых штанов и футболки.

      – Вали в душ, весь провонял клеткой.

      Ржаная лапша нырнула в пузыристый кипяток и распласталась по дну продолговатыми водорослями. Зай подождал, пока она размякнет, и снял с печи. За это время Восьмой успел отмыться и переодеться, впрочем, футболка все равно висела на плечах как на пугале. На косоногий стол отправился котелок на подставке, две одинаково-черные плашки и вилки с тремя зубцами. Ели в тишине. Восьмой сжевал все, что ему положили, и голодным взглядом уставился на остатки. Зай кивком разрешил наброситься на откровенно разваренную лапшу, прилипшую к стенкам. В один момент подопечный закашлялся, подавившись. Зай только хмыкнул.

      – Спать будешь на полу, укроешься курткой.

      Зай подошел к кровати и стащил с нее покрывало, бросив вниз. После вяло потянулся, выглянув во двор. Стемнело, жители разбрелись по домам. Лишь одинокая старушка медленно собирала