Любовь, свободно и легко?. Михаил Сергеевич Кривенок

называемый синдром ватных ног, «благодаря» которому ты не можешь даже стоять, не говоря уже о том, чтобы бежать. Твой пульс учащается, усиливается сердцебиение, невыносимая сухость во рту. Воды, немного воды! Твой голос хрипит, и в нём так много неприятных, визгливых ноток. А твоё лицо приобретает бледный, землисто-серый оттенок. Непреодолимое желание стать как можно меньше и незаметнее, и всё, что ты можешь, – втянуть голову в плечи, съёжиться и крепко обхватить себя руками… стараясь всего лишь защититься…       Чувствуешь… страх прочно засел внутри тебя. Прошу… ни в коем случае не теряй контроль над ним, иначе он начнёт кормиться твоими эмоциями: смех – его уже не слышно, улыбка – стёрта, чувство полноты жизни – отсутствует. И всё вокруг воспринимается с позиции чёрного цвета.

      Скажи, ты готов сегодня умереть? Сядешь ли за один игорный стол, где твои оппоненты страх… и смерть? С надеждой в конце так бросить кости, чтобы твоё число оказалось больше. Мне не послышалось? Ты сказал: – «Да?»

      Какой же ты наивный, сел за стол, не зная, кого можно обмануть. Значит, тот, кого обманывают, это ты! Ах да, совсем упустил из виду, на тёмной половине стола есть кто-то ещё, кажется это женщина. Что она здесь делает, на чьей она стороне? Надеюсь ты поймешь это раньше, чем тебя обведут вокруг пальца! Не покидает странное чувство тревоги, снова был невнимателен и не заметил, как началась партия!

      Страх выкинул пару, пару, которая без ума друг от друга, такие счастливые… при виде нас люди замирали… казалось, что весь мир способен уместиться в наших ладонях, единственное, чего я боюсь, это потерять тебя, кажется, я стал понимать, кто та незнакомка… только я подумал об этом, как она выбросила тройку, снова растворив моё внимание! Малыш, наш малыш, как он прекрасен, он взял только самое лучшее от нас! Его маленькие ручки крепко сжимают наши указательные пальцы, словно он всегда был рядом с нами, как мы жили без него? Мой ход, бросаю… каре… это были четыре чудесных года, сын так подрос, он так похож на тебя, глубокие выразительные глаза и невообразимо жадное желание жить. Ему так интересно узнавать всё новое, кубики упали на стол, я знаю, кто бросал сейчас… не хочу открывать глаза, что ждёт меня там… на этот раз пар нет, сказать, что я рад, это не сказать ничего! Но вместе с чувством радости нарастает паника, что это значит, второй круг?

      Стараюсь сосредоточиться, все бросают так быстро, я совсем сбит с толку, пар ни у кого нет, лишь у смерти выпал большой стрит из пяти кубиков в сумме двадцать… именно на этом этаже мы и поселились. Несмотря на то что игра в этот раз была быстрой, каждый бросок обошёлся нам в год, и каждый был, как эти никчемные броски – три бесполезных года, наполненных скандалами, непониманием и отчаянием. Я был слишком зациклен на том, как играет смерть…

      Третий круг… дама на тёмной половине стола произносит: «Позвольте мне!» Бросок – и сразу большой стрит. Мы стоим на крыше, на высоте двадцати этажей, ты на краю, кричишь мне, что больше так не можешь, и в этот момент смерть выбрасывает покер! Боже! Нет! Я вижу…