Призрачная нога. Тихон Стрелков

односложно или вовсе удостаивал ее лишь коротким кивком. Наконец, спереди вырос гриб в два с половиной раза выше Генри; Смолл свернул по тропинке влево, обогнул вьющийся вокруг травы сорняк и остановился.

      – Вот мы и пришли. ― Они стояли на покатом холме, отсюда открывался восхитительный вид на Долину. В частоколе блестящей на солнце травы, лабиринтом разрезанной тропинками, выделялись проплешины, из которых выступали Вечные цветки ― космеи, календулы, ромашки, руты. На цветках ютились домики: одни из сосны, другие из дуба, третьи из камня.

      Смолл помахал кому-то рукой.

      – Ладно, ― бросил он, ― дальше вы сами.

      – Постой! ― не выдержала Флора. Ей казалось неправильным, что он может так просто взять и уйти. ― На каком цветке живешь ты?

      Смолл почесал мокрый волосатый затылок.

      – Вон, на той малиновой космее, прямо перед вырубленным полем, ― ответил он, показывая рукой. ― А что?

      Принцесса ответила прежде, чем успела подумать:

      – Я хочу остановиться в твоем домике.

      Парень замялся. Это прозвучало, как предложение создать семью. «Я хочу остаться в твоем доме» ― так говорили местные женщины, признаваясь мужчине в своих чувствах. До Смолла не сразу дошло, что третьим словом было остановиться, а не остаться.

      – Почему ты молчишь? ― с вызовом спросила Флора.

      – Хм. А что я должен сказать? ― небрежно ответил Смолл, надеясь, что его голос не выдает смущения.

      – То, что ты любезно примешь меня у себя.

      – Значит, я должен соврать? ― Смолл вскинул брови.

      – Ты разговариваешь с принцессой! ― напомнил Генри.

      – Ты разговариваешь с принцессой, ― передразнил Смолл, прошепелявив. ― Мне кажется или ты других слов попросту не знаешь? То, что она очень красивая, не говорит о том, что я должен выполнять любую ее прихоть!

      Стражник потянулся к ножнам. Для него Смолл был простым дикарем, от которого можно ожидать чего угодно. Порозовевшая принцесса, предчувствуя открытое столкновение, поспешно схватила юношу за руку.

      – Прошу, не надо! ― сказала она тоненьким голоском. ― Генри, ты тоже остынь!

      – Но принцесса…

      – Я сказала, остынь! Сейчас же!

      Видя, что стражник успокаивается, она продолжила:

      – Смолл, я хочу остановиться в твоем домике, потому что никого здесь больше не знаю. Я, признаться, не знала и о существовании этого места, ― она замолчала, понимая, что говорит лишнее. ― Ты примешь меня у себя в доме?

      «Ей надо работать попрошайкой, ― подумал Смолл. ― Невозможно отказать».

      – Я живу не один, ― сказал он, прочистив горло. ― Нужно спросить у родителей.

      Пухлые губы принцессы тронула полуулыбка.

      – Уверена, они не будут против.

      – Эм-м… может, ты отпустишь мою руку?

      Флора опустила изумрудные глаза, увидела, какую глупость совершила, и поспешно отдернула холодную руку.

      – Прости…