Призрачная нога. Тихон Стрелков

― поправила Флора. ― Так ты знаешь, где тут ближайшее поселение?

      Она впервые видела накаченного мужчину без рубашки и долго не отводила взгляд от его тела, словно вылепленного из глины умелым скульптором. Смоллу польстило, что его так открыто разглядывают. К тому же девушка показалась ему очень красивой, и то, что она была в мокром платье, а ее волосы висели, как старая тряпка, которой Марта мыла полы, ничуть не помогало скрыть красоты. Большие глаза цвета влажного изумруда, такие яркие, точно изнутри их подсвечивали летающие жучки, пухлые невинно приоткрытые губы и кожа, на вид сказочно гладкая, Смолл одновременно и хотел ее коснуться, и боялся не нарочно оставить на ней царапины.

      Он заметил, что Флора дрожит, и вытащил из рюкзака хлопчатую рубашку.

      – Надень, ― сказал он, бросив рубашку девушке. ― Наши домики стоят неподалеку. Я покажу.

      Смолл молча обогнул стражу и рукой поманил за собой. Он шел без зонта, капли поутихшего дождя стекали по его мокрому телу. Принцессе показалось, что юноша дразнит ее: «Смотри, как я могу! ― словно говорил он. ― А ты, трусишка, и дальше прячься». Флора надела рубашку и вылезла из-под непромокаемого материала, который несли стражи над ее головой.

      – Принцесса! ― воскликнул Генри.

      – Все в порядке, ― заверила его Флора и поравнялась со Смоллом. Зубы у нее стучали от холода, изо рта шел пар.

      – Но… ― начал Генри.

      – Я сказала: все в порядке! ― рассердилась Флора и, чувствуя, что краснеет, потупила взгляд. ― Вечно они докучают мне своей заботой.

      – Так ты, правда, принцесса? ― спросил Смолл. Он краем глаза глянул на плотно облегающее под рубахой мокрое платье девушки и различил очертание сосков, затем, смутившись, отвернулся.

      – Да. Я Флора Фондорийская дочь Грего…

      – Давай без этих никому ненужных речей! ― бросил Смолл. ― Никогда не понимал, зачем так длинно представляться, если можно просто сказать имя и семью, которой ты принадлежишь. А то в книгах порой целые абзацы занимает эта никому неинтересная показуха. Я Диана Фольберт третья дочь Гедемина Фольберта Четвертого сына… Гадость! Просто гадость!

      – Не культурно перебивать девушку, ― упрекнула его Флора.

      – Да клал я на это твое «не культурно». Если кто-то говорит то, что тебе не нравиться ― смело перебивай!

      – Следи за словами! Ты разговариваешь с принцессой! ― возмутился Генри.

      – А я думал с кактусом. Спасибо, что напомнил, здоровяк.

      – У меня есть имя, ― оскорбился Генри. ― Генри Ф…

      – Не трать впустую воздух, я все равно не запомню.

      Молчаливый стражник, Маур, тихо хмыкнул.

      – Как тебя зовут? ― спросила Флора.

      – Смолл. Смолл Уиткинс. Что вы здесь забыли? В Туманной Долине, ― добавил он на всякий случай.

      Тем временем дождь ослабевал. Ветер теплел, рыбешки вылезали из своих укрытий. Смолл с удивлением заметил покачивающихся на ветке сирени трех канюков. Птиц в Туманной Долине водилось не много: