Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

объявил Саня, выкрутив из подающей трубки распыляющую головку. – Качай!

      – Поехали! – отозвался Малышев. – Только хорошенько целься, так, чтобы точно между прилегающими поверхностями пришлось.

      Митя стоял рядом с длинной четырёхметровой жердиной наизготове. Толпа выжидательно притихла.

      – Вовик! – окликнула дрожащим голосом баба Феня своего внука, заглядывая через Санино плечо в темноту щели. – Ты ещё живой? Ты меня слышишь, а?

      – Слы-ы-ысу! – отозвался еле слышно натуженным голосом внук, обращаясь неведомо к кому. Лицо его было обращено в сторону убежавшей курицы, развернуть голову он не имел возможности по причине малой ширины пролёта.

      – Вовик! Ты только не пугайся, ангелочек ты мой, – жалобно приговаривала баба Феня. – Тебя сейчас дяди начнут поливать, так ты уж терпи, родненький!

      Кузя уже во всю работал помпой насоса, а Саня сплошной, тонкой струёй машинного масла вёл прицельный полив жертвы несчастного случая.

      – А ну, подёргайся! – прокричал Саня малышу.

      – Не дё-ё-ёлгается! – проныл тот кряхтя.

      – Кузя, качай дальше!

      В щель было видно, как, обильно поливаемый маслом, неподвижно и безропотно стоял маленький человечек, покорившись судьбе и отдавшись воле Провидения.

      – А ну, ещё попробуй подрыгаться! – вновь обратился Остапенко к терпящему бедствие.

      И тут Вовка, немного поюлив пузом по стенке, вдруг сдвинулся с места и мелкими боковыми шажками стал этак быстро-быстро выдвигаться из щели. Через полминуты он стоял перед публикой во всём своём «великолепии». Вид его был жалок. Некоторое время Вовка стоял неподвижно, ещё не веря в своё спасение и обводя незнакомые лица круглыми, перепуганными глазёнками, а потом, медленно скривив рот, громко разревелся. Толпа вмиг сомкнулась кольцом вокруг потерпевшего, одаривая отеческой заботой и сочувствиями, забыв о его спасителях…

      Малышев хорошо знал шестилетнего Вовку Метёлкина. С ним вечно что-нибудь да приключалось. То он учился летать с зонтиком с крыши одноэтажного дома, или через глубокую канаву, прихлопывая и размахивая руками. То пытался прокатиться на переднем буфере трамвая, сгорая желанием навестить свою маму на работе. К его счастью это заметила проходившая невдалеке совершенно посторонняя женщина, вовремя остановив трамвай. То он, прыгая на верхней ступеньке высокой деревянной лестницы, провалился сквозь неё, зацепившись, к счастью, краем рубашки за верхний угол открытой внизу двери, и повис на ней. То он раздробил себе палец, пытаясь ударить железнодорожным костылём по свинцовому пистону от воздушки в надежде, что тот бабахнет, и многое что другое.

      Знал Кузя и самое сокровенное Вовкино желание, о котором тот поведал ему как-то один раз под большим секретом.

      – Когда я вырасту большим, – горделиво говорил он, – то куплю моей маме ситцевое платье и барабанные палочки. Вот!

      Откуда и как взялось это странное желание, он и сам не мог впоследствии объяснить. Пройдёт очень много времени. Ребята станут взрослыми мужчинами, и как-то раз Малышев,