Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

сейчас Кузя увидел прислонившегося к стене дома какого-то мужчину.

      – А-ну их, брось, не связывайся. Пошли лучше домой, матушка, небось, заждалась.

      – Да погоди ты, пап, я сейчас!

      – Последний раз предупреждаю: отцепись от хмыря! – Пашка, грозно набычившись, сжал кулаки.

      Митя стоял, и, казалось, непонимающе хлопал глазами.

      Кузя весь напрягся, с волнением ожидая приближения развязки. Ему тоже хотелось сказать Митьке, чтобы тот не связывался с этой шантрапой. Кто его знает, что у них там на уме. Жорка стоял несколько поодаль от Пашки, засунув руки в карманы модного синтетического плаща. Он выжидал, приготовившись к активным действиям, по первому же зову своего напарника. Наконец Митькин вид и его неуместная улыбка привели Пашку в бешеную ярость.

      – Та-а-ак, не понимаешь! Ну – лады! – Он со спокойным видом развернулся на все сто восемьдесят градусов. Пройдя несколько шагов, резко развернулся. Всем корпусом подавшись вперёд, он метнулся к Митьке.

      Но потасовки, как таковой, неизбежность которой была очевидна, так и не произошло.

      – И-и-ийя!.. – Ступня вскинутой вверх Пашкиной ноги, направленная прямо в лицо противника на манер героев голливудских кинобоевиков, пулей промелькнула в воздухе.

      Митька, сделав вид, будто хочет о чём-то спросить Мишку-Клаксона, наклонился к его уху. Нога нападавшего, пройдя мимо его лица и ощутив вместо него зияющую пустоту, упёрлась в железную твердь опоры.

      – У-у-у-..! – Натуженный, протяжный Пашкин вопль и басовитый гул фонарного столба сплелись в едином, дружном дуэте. – Нога-а-а-.., У-у-у-.., падла!..

      Подогнув под себя, по всей видимости, вывихнутую или сломанную ногу, обхватив её обеими руками, онн крутился и корчился от боли, лёжа на асфальте.

      – Эй, биограф! – с иронией в голосе спокойно произнёс Митька, обращаясь к Жоре-Интеллигенту. – Помог бы что ли своему авторитету, а не то вишь, как разбрэйковался!

      Однако, тот стоял в растерянности и нерешительности, не в силах сдвинуться с места.

      – Давай, давай! – подбодрил его Сапожков. – Ну, кому говорят? – ещё раз, но уже приказным, требовательным голосом, повторил он.

      Жорка бросился помогать «шефу».

      Увлекая за собой Мишку, всё ещё удерживаемого за плечо, подальше от несмолкающих стенаний и проклятий, Митька стал что-то говорить ему. Со стороны создавалось впечатление, будто это – два приятеля, ведущие мирную, дружескую беседу. Разговор был недолгим. О чём-то посовещавшись с Митькой и несколько раз в знак согласия кивнув ему головой, Мишка наконец-то был освобождён из цепких объятий пальцев его руки. Поискав что-то и подняв с земли Кузину очковую оправу, поспешно сунув её в карман, а затем, оглядываясь и потирая затерпшее плечо, он на полусогнутых, ещё не успевших толком распрямиться ногах, направился в сторону своих корешей.

      – Пошли, батя. Не серчай, что задержал маленько.

      – А если бы они тебя того – ножом? – с пьяной укоризной покачал головой отец. – Ох, смотри, сынок, довоюешься!

      – Да ничего б они мне не сделали.