Охота на ведьму. Астрид Фритц

У меня выпала шестерка и две четверки, а значит, мое желание не сбудется!

      Эльзбет молчала.

      – Не хочешь узнать, что я загадала?

      – Что? – безучастно спросила она.

      На самом деле я так торопилась, что даже не успела придумать желание, поэтому нужно было срочно что-то измыслить.

      – Чтобы папа купил мне новые сапожки на зиму. Значит, придется и дальше носить старые. Теперь твоя очередь. Загадала желание?

      Эльзбет кивнула и неохотно взяла у меня стакан и кости. Она безвольно потрясла стакан и столь же безвольно пробормотала заговор. А потом бросила кости – да так, что лучше и быть не могло.

      – Три шестерки! – воскликнула я и произнесла соответствующие слова: – Загаданное да сбудется. Еще до Нового года! – Я заключила ее в объятия. – Эльзбет, милая, вот это везение! Скажи скорее, что ты загадала?

      Она смущенно прищурилась.

      – Чтобы я… чтобы я больше не… Нет, не могу сказать.

      Эльзбет вдруг разрыдалась, и я испуганно уставилась на нее.

      – Если бы только мама была еще жива… – выдавила она. – Все было бы проще. И на родах она была бы рядом.

      Сглотнув, я сжала ее руку. Мама Эльзбет умерла много лет назад от сухоты[77]. Как и у меня, у моей подруги остался отец и два старших брата – один работал в пекарне отца на нашей улице, а второй уехал в Кольмар. Собственно, я думала, что скорбь Эльзбет по матери давно прошла, подруга ведь так искренне утешала меня после смерти моей мамы. При одной мысли о случившемся с мамой я едва не расплакалась, но заставила себя успокоиться.

      – Знаешь что? Завтра после обеда пойдем немного прогуляемся. Погода стоит чудная, так тепло. Я понесу Дору. Можем пройтись до колодца на Ваффлерхофе.

      – Я еще слишком слаба для таких прогулок.

      – Ну, немножко пройтись ты сумеешь, вот увидишь. А в следующий раз, может, и до нашего участка дойдем. У нас уже яблоки созрели.

      – Может, ты и права. – Эльзбет слабо улыбнулась. – Попробуем.

      Отпустив ее руку, я встала. Малышка заворочалась в колыбельке.

      – Мне пора домой готовить ужин. Да и твоя Дора, по-моему, проголодалась.

      Я протянула ей кроху и немного посмотрела, как дитя ест, причмокивая и жмурясь.

      – До завтра. – Я поцеловала Эльзбет в щеку.

      – До завтра, Сюзанна. Я рада, что ты у меня есть. – В глазах моей подруги вновь стояли слезы.

      – Это ты из-за Рупрехта так печалишься? – тихо спросила я.

      Она кивнула.

      – Я загадала желание, чтобы мне больше не надо было жить с ним.

      Мое сердце болезненно сжалось.

      – Он опять начал тебя бить?

      – Нет. Но он меня не любит. И ни капельки не уважает. Я для него точно гнилое полено, бесполезное, даже в огонь не бросишь.

      – Ты не должна так говорить. Может, ему нужно время, чтобы ко всему привыкнуть. Это ведь его первый ребенок. И, к сожалению, не мальчик. – Я сама не верила в то, что говорю. – Радуйся, что у тебя есть Дора. А все остальное как-нибудь образуется.

      Опечалившись, я вышла из дома Эльзбет. Из трактира неподалеку

77

Сухота – историческое название группы болезней, «иссушающих» тело, таких как рак и туберкулез.