Мастер-класс по неприятностям. Валерий Гусев

проверяйте, – мстительно подумалось мне. – Не повезло вам, менты-братаны».

      Старшина и сержант бросили свои переглядки, приняли мудрое решение. Подошли ко мне. Один дал мне яблоко, другой горсть семечек. Они сейчас были похожи на первоклашек, которые сгоряча обозвали старшеклассника дураком, а потом спохватились. Но мне не было их жалко.

      – Ты посиди пока, – вежливо предложил мне сотрудник, все с таким же вниманием рассматривая протокол.

      Но посидеть я не успел. Спустился со второго этажа напуганный лейтенант и пригласил меня наверх, в кабинет начальника.

      Начальник сидел за столом и держал в руке телефонную трубку.

      – Возьмите, – сказал он мне. – Это полковник Оболенский.

      – Дима? – услышал я папин голос. – Что там произошло?

      – В милицию забрали, – спокойно ответил я. – Обыскали, деньги отобрали.

      – Какие деньги?

      – Пап, я тебе потом все расскажу. Без посторонних.

      – Понял, – сказал папа. – Не делай глупостей. И не груби. Жду звонка.

      Майор положил трубку и встал.

      – Дмитрий Сергеевич, – сказал он, – я приношу вам свои извинения за неправильные действия моих сотрудников. Они будут строго наказаны.

      – А Бонифаций? – напомнил я.

      – И Бонифаций будет наказан… Не понял… Что за Бонифаций?

      – Ихний учитель, – вставил лейтенант. – Выступал там… на рынке.

      – Не выступал, а заступался, – уточнил я. – А ваши патрульные ему дубинку обещали в отделении. И за решетку посадили.

      – Идиоты! – услышал я за спиной, когда закрывал за собой дверь кабинета. Алешка наверняка подслушал бы, о чем они говорят, но я и так об этом догадывался.

      В дежурке народу прибавилось. Здесь уже «выступал» наш фермер Атаков при яростной поддержке Никиты.

      – Свободу Бонифацию! – орал он. – Всех львов – на волю! В пампасы!

      Бонифаций делал ему большие глаза и яростно шипел:

      – Прекрати, Никитин! Ты не в школе! Ты в общественном месте!

      Тут дробно простучали каблуками по лестнице дежурный и начальник. Дежурный был красен и приказал выпустить задержанного учителя. Начальник был бледен и извинился перед ним.

      – Дело не в этом, – сказал Бонифаций. – Дело в том, что не у каждого ребенка – отец полковник милиции.

      Майор скривился, как от кислого, и повернулся к патрульным, они съежились, переступили с ноги на ногу.

      – Старшина Дыбенко? – Один кивнул согласно и нервно сглотнул, будто у него косточка от сливы в горле заблудилась. – Рядовой Дыбенко! Сержант Пилипюк? – обратился майор ко второму. – Рядовой Пилипюк!

      Они стояли перед ним, вытянув руки по швам и хлопая глазами. Мне не было их жалко, мне было противно.

      Мне вернули все отобранные вещи и все до копейки деньги, мамину фотографию и порвали протокол. И мы всей гурьбой вывалились из отделения. И ввалились в «газельку» фермера.

      – Я этого дела так не оставлю! – кипятился дорóгой Бонифаций. – Я ихнему министру напишу. – Тут он спохватился: