Художница. Татьяна Буньковская

вернулась без чая, он ничего не сказал, просто убрал свой комп в рюкзак и, сложив руки на коленях, спросил:

      – А ты действительно художница? – так, словно это не он был колючей злюкой десять минут назад.

      Это наталкивало на подозрения. Выглядел он неожиданно дружелюбно. Не стоит ли ей ждать подвоха?

      – Да, – ответила она, присаживаясь напротив него, и Ярослав кивнул, улыбаясь одному ему известной причине, а его скулы сжались на мгновение от напряжения. Элла это заметила, но он, как ни в чем не бывало, продолжил:

      – Встречал я художников в своей прошлой жизни. Жаль, так и не попросил их меня изобразить. А ты сможешь? – вопрос был невинным не в его духе и оттого вызвал плохое предчувствие.

      – Нет, наверное, я редко делаю портреты, хотя… твоя внешность очень подходит для портрета, – задумчиво произнесла Элла и даже слегка усмехнулась.

      Ей, вдруг, даже понравилась эта идея! Ярослав столь дикий и брутальный, непричесанный персонаж, что ради эксперимента можно было и попробовать. Раньше у нее таких моделей точно не было.

      – А покажи свои работы? – попросил Ярослав, барабаня пальцами по своему сиденью, – Интересно посмотреть!

      Его неожиданная вежливость и приличные манеры настораживали. Что же, если это игра, то она в нее сыграет. Скучно коротать оставшееся время в молчании.

      Элла достала свой блокнот, и Ярослав с любопытным выражением лица пересел к ней, чтобы глянуть немедленно, словно сам не верил, что она на это согласилась.

      Девушка ожидала подколы или критику, но он вел себя так, будто это был не он. Впрочем, мужчина никак не комментировал то, что видит. Это несколько разочаровывало Эллу. Да, похвалы от него не дождешься, конечно, но мог бы хоть как то выразить свое мнение! На одном лишь наброске он остановился дольше, чем на остальных. На обнявшейся паре под зонтом. Не было видно лиц этой пары, и изображена эта иллюстрация была карандашом, даже не окончена как следует. Хотя ей самой этот сюжет нравился.

      – Итак? – спросил он и улыбнулся так обаятельно, насколько мог улыбаться длинноволосый суровый и местами культурный стихийный мужчина с острым взглядом карих глаз и с отросшей за ночь щетиной.

      – Что? – недоумевала девушка

      – Ты бы смогла меня написать? Или хотя бы сделать набросок?

      – Сейчас? Но мы скоро приедем! – округлив и без того большие глаза, сказала она ему, на что Ярослав лишь легко пожал плечами.

      – Хотя бы начни, я просто хочу посмотреть каков я могу быть в этом твоем блокноте.

      Элла улыбнулась и спрятала взгляд. Ну, он и чудак! Полон сюрпризов! Скучно с ним точно не было! А его неприкрытое любопытство даже льстило.

      – Я постараюсь, но ты не обижайся, если это карикатура. Я художник, а художник должен быть правдив.– с наигранной важностью сказала Элла, ныряя ладонью в сумку в поисках карандаша.

      – Только ты забыла сказать, что у каждого художника своя правда.– хмыкнул Ярослав