Отражение сказки. Книга шестая. Дюймовочка на заре. Кармэль Марголис

неописуемую растерянность и дикий страх. Даниель при виде этого запуганного зверька чуть смягчилась. Рядом с ним она в миг ощутила себя взрослой, сильной и важной.

      – Как тебе не стыдно? – сказала она, помаячив перед его носом указательным пальцем. – Зачем ты портишь машину?

      Мальчик опустил глаза и вжал голову в плечи.

      – Я не портил. – проурчал он бесцветно, но внятно и четко словно ему и не три года, а целых шесть. – Я просто хочу чтобы все знали свое место.

      – Какое место?

      Малыш снова поднял голову, осмотрелся по сторонам, почесал затылок, от чего волосы его взбучились в как утиный пушок на загривке.

      – Это очень просто. Здесь мамино место, а там моё. А папино за рулём. Но я еще не успел написать.

      Даниель перевела взгляд и увидела что на задней двери уже было написано ровными буковками «Матвей»

      – Тебя зовут Матвей?

      – Угу.

      – Я думаю, что твоему папе не понравиться. Ведь ты испортил его машину. Он будет ругаться

      – Папа всегда ругается. – сказал малыш, не отрывая взгляда от ее туфель.

      – Почему? Дядя Коля очень любит детей. Все так говорят.

      – Папа любит нормальных детей. А я ненормальный.

      Даниель почувствовала какое-то необъяснимое клокотанье подбиравшееся к горлу. Чтобы подавить его, она снова быстро заговорила;

      – С чего ты это взял? Ты нормальный мальчик. Такие же, как и все.

      – Нет. Ты врешь. Нельзя врать. – резко оборвал ее Матвей, снова оглядываясь по сторонам. – Я аутист. Но мама говорит, что у меня легкая форма, так что я смогу жить нормально если буду ходить к доктору. Когда я вырасту это будет не так заметно. Вот увидишь.

      Даниель не сразу нашла что ответить. Голос его звучал тускло и однородно, но так уверенно, что ни одно его слово не вызвало сомнения.

      – Но мой папа хочет чтоб я был как все дети. Понимаешь? Он говорит чтобы я вел себя нормально. А если нет, то он бьет меня по лицу. Вот так.

      Матвей легонько ударил себя по одной щеке, потом по другой. Неуверенно покачал головой, и снова поник.

      – Вот так. Только он бьет сильнее. – снова сказал он.

      С каждым его новым словом и жестом Данель все больше убеждалась в том, что с этим малышом не все в порядке. Но она не могла понять, что именно с ним не так. А Матвей тем временем продолжал;

      – Я всегда играю во дворе в это время. Потому что в это время все другие дети в школе и детском саду.

      – Тебе папа не разрешает играть с другими детьми?

      – Нет. Я сам не хочу.

      – Почему?

      – Шумно. Я люблю играть один.

      – Я тоже люблю играть одна. – сказала Даниель.

      На этот раз она соврала просто по привычке, не имея злого умысла. Ей просто очень захотелось поддержать Матвея. Но Матвей видимо думал иначе.

      – Ты обманываешь. – резко сказал он, возмущенно тряся