Нудистский пляж. Юмористические рассказы. Сергей Триумфов

чтобы гонять. И транспорт у тебя тихоходный. На всякий случай, мы тебе черные ленточки на ковш повесим. А вот оркестр не поместится. Если только из прицепа навоз вывалить, то барабанщика можно будет посадить.

      – Да пошел ты… в баню свеклу собирать. Я и троих в кабине возил, но не покойников. Пусть хоть вертолет МЧС вызывают, а я не повезу. Тут сам из кабины чуть не вываливаешься, а меня всю дорогу будет покойник обнимать.

      – Да не волнуйся ты. Мы его привяжем, как в самолете ремнями безопасности. Вместо баб голых в кабине будет у тебя за спиной синий смирный покойничек. Согласен, что он не возбуждает так, как телки, но все равно тонизирует. А обратно, если закостенеет, придется уже в ковше…

      Егор не успел договорить и придвинулся к окну.

      – Твоя Галька что-то по деревне скачет: туда и обратно, – сообщил он Федору. – Не тебя или она ищет?

      – А кто ее, пургу, знает, – ответил Федор, занимая у окна наблюдательный пост. Главное, чтобы сюда она не залетела. А то потом будет неделю нервы на собачий хвост наматывать.

      – Так она же сюда идет.

      – Отыскала, все ж. Слушай, Егор, я в соседней комнате схоронюсь, а ты меня не видел, не слышал и почти меня не знаешь.

      – Иваныч, – крикнула с порога запыхавшаяся Галина, – мой не у тебя случайно задержался?

      – Нету его тут, – угрюмо сообщил Егор. – Ни того, ни другого.

      – А где Иваныч?

      Егор взглядом показал на лежащего на полу Вэкапэбэ.

      – В царствие небесное твой Иваныч переселился. Теперь бабой Нюрой, наверно, уже встретился.

      – Ой, Господи, горе-то какое. Я вчера еще с ним разговаривала, – запричитала Галина, закусив кончик сбившегося платка.

      – Ты вчера, а я сегодня час назад за его живую руку держался.

      – А чего-то он такой растрепанный лежит? Мучился что ли?

      – Нет, прилично помер. Прилег, заснул и как-то равнобедренно умер.

      – А штаны чего сползли по самые некуда, пузо голое?

      – Это мы его к зеркалу приставляли, чтобы проверить: не весь ли дух еще вышел.

      – Мы – это кто? – насторожено спросила Галина, оглядываясь вокруг.

      – Кто, кто мы? – Егор понял, что чуть не проговорился и бешено соображал, кто может быть вторым. – Я и небесные силы. К зеркалу прислонили, а голова не слушается. Пока я голову ловил, он у меня и выскользнул. Как в жизни, скользкий глист оказался.

      – Надо бы его чем-нибудь накрыть. Есть ли тут у него покрывало? – произнесла Галина, оглядываясь. Не найдя ничего подходящего, она собралась зайти в соседнюю комнату.

      – Стой, – заорал Егор, пытаясь вытащить из-под стола легкие, но почему-то мало слушающиеся его ноги. – Туда нельзя.

      – Почему это нельзя.

      – Покойный не велел. Нельзя, и все. Может, у него какие-нибудь эстетические причины на то были.

      – Это какие же у Иваныча эстетические причины были?

      – Не знаю. Но эту тайну он