Репортаж из преисподней. Наталья Долбенко

усмехнулся дед, подмигивая: – у меня с них такой торчок потом всю неделю! Плавки не налезают!

      – Ну мне вроде не положено, – засмущался парень, отворачиваясь: – А что, и впрямь неделя? – шепнул ему на ухо: – а как насчет двух?

      – Ты молодой, у тебя, может, и три будет, – соучастники загоготали. – А есть еще и блинчики поминальные, с медком амброзийным.

      – А где вы его здесь берете? Это ж вам не положено?

      – Ну у нас свои связи, трафик налажен четко. У нас свои на таможне сидят: все всё знают, но всех всё устраивает, – и он хитро подмигнул.

      – Ну, я смотрю, вы тут неплохо устроились, господин Харон. Я теперь обязательно к вам заскочу чайку попить.

      – А может что и погорячее. Да ты уж меня зови просто на ты, Харя.

      – Ну а ты меня, Харя, тогда Дженьком называй.

      – Ну все, по рукам. Вот и договорились, – и они ударили по рукам на прощанье.

      Старик взмахнул веслами и ладья быстро помчалась снова к тому берегу с фанатеющими покойниками-хиппи, попыхивающими папироски с гашишем.

      Перед Гонгом открылась перспектива древневосточных построений с высокими башнями, неприступными стенами.

      – Ну как у шумеров, блин, – -он только что прочел занятную книгу про архитектуру древнего Вавилона.

      На подступе к главным воротам вела серпантинная дорога, выложенная берцовыми костями. Вдоль нее по обеим сторонам были выложены из черепов клумбы с садовой коноплей. Кое-где улыбчиво розовели маки – мило, душа радуется.

      Ангел легкой походкой, вдыхая пьянящий аромат, побежал к местному КПП. Навстречу выскочил мордоворот:

      – К кому?

      – К начальнику контрольно-пропускного пункта.

      – Цербер занят.

      – Я парламентер. Это срочно. Скажи, что с меня станется.

      Мордоворот, также рявкнув, помчался докладывать. Через минуту пришельца попросили пройти. В главной будке за бюро сидел тучный многоголовый пес, каждая голова которого была одета в толстый с шипами из брилликов ошейник. Так же каждая голова занималась своим важным делом: кушала, смотрела телевизор, болтала по мобильному.

      – Чего тебе? – рявкнули головы, даже н отрываясь от своих дел. – У нас только партиями пропускают, путевочники одиночки на отработку в Чистилище идут.

      – Да я на переговоры. К самому Главному.

      – Молодой человек, сказано не положено. Вон инструкции висят. К нему просто так не пройдешь…

      – А у меня для вас есть ваши любимые, – Гонг осмотрительно огляделся, лукаво сощурившись. Все головы разом повернулись в его сторону: – «Кампомос-с»! Сарделечки, сосисочки, сервеладец сырокопчененький, паштетики изволите, бекончик свиной.

      При этих словах ангел открыл плащик и из внутреннего кармана доставал перечисленное, словно разгружал фуру. Цербер проглотил слюну, изменился в мордах.

      – Ну так бы сразу и сказали, с этого и надо начинать.

      Пес