Последний рубеж. Роковая ошибка. Найо Марш

Срез-то свежий.

      – И что все это означает?

      – Я бы предположил, – осторожно заметил Планк, – что она ее убрала перед тем, как прыгнуть. Проволока – это ведь очень опасно, сэр. Незаметная особенно.

      – Очень.

      – А молодой человек заметил бы ее, если бы она там была? – спросил Фокс.

      Аллейн вернулся к следам копыт там, где лошадь начала прыжок и заглянул в овраг.

      – Проволока старая и не блестела бы на солнце, верно? Придется спросить юношу.

      Планк кашлянул.

      – Простите, сэр. Я еще вдоль изгороди посмотрел, там нигде проволоки нет. И не было.

      – Верно, – сказал Аллейн неуверенно. – Планк, я не могу переговорить с вашим суперинтендантом, пока он в больнице, так что я задам вам вопросы, которые в другой ситуации обсуждал бы с ним.

      – Сэр, – сказал Планк, изо всех сил стараясь не выказывать радости.

      – Почему решили не закрывать дело?

      – Из-за проволоки, сэр. Я сообщил о своих выводах касательно бороздок на столбах, и суперинтендант сам их осмотрел. Это было в тот день, когда он слег с болью в животе. Ну, в тот вечер, когда у него лопнул аппендикс и ему сделали операцию. Его последние указания мне были такими: «Ходатайствуйте о дополнительном расследовании и держите рот на замке. Дальше делом займется Скотленд-Ярд».

      – Ясно. Мистеру Харкнессу говорили про проволоку?

      – Да, но толку-то, насколько я понял из его слов, она тут была так давно, что он и забыл про нее. Еще даже до того, как он купил конюшню. Он помнит, что Дульси отрезала ее перед прыжком, и я подумал, что это логично, если к его показаниям вообще можно применить слово «логично». – Планк снял свой полицейский шлем и заглянул внутрь, будто там скрывался ответ на вопрос. – Он был в таком состоянии, что спорить с ним было невозможно. На ту сторону не желаете взглянуть, сэр? Где она лежала?

      Они исследовали противоположную сторону оврага, а пришедшие с поля лошади смотрели на них, пренебрежительно раздувая ноздри. Планк убрал пленку с колышков, которыми он обозначил место, где лежала мертвая Дульси Харкнесс.

      – Фотографии сделали? – спросил Аллейн.

      – Фотография у меня вроде хобби, – ответил Планк и извлек из кармана фотокарточки – Я везде ношу с собой фотоаппарат – вдруг да какой-нибудь хороший снимок получится.

      Надев очки, Фокс, глянул на фотографии и прищелкнул языком.

      – Просто ужасно! Неприглядное зрелище. Бедная девушка.

      Планк придирчиво смотрел на свою работу, склонив голову набок.

      – Если бы не рубашка, ее и узнать-то нельзя было бы, – небрежно заметил он.

      Аллейну вспомнилась фотография, которую он видел в конторе: крупная, неряшливого вида девушка в клетчатой рубашке, восседающая на рыжей лошади. Он сложил снимки обратно в конверт и убрал его в карман. Планк снова накрыл колышки пленкой.

      – Кто находился в конюшне в промежутке между тем, как компания уехала кататься, и тем, как обнаружили мисс Харкнесс? – спросил Аллейн.

      – С этим тоже загвоздка! – с досадой воскликнул Планк. – Только Кас Харкнесс. Вот, слушайте! – Он извлек