Синдром соседа. Яков Сычиков

коробками с чаем, сахаром и печеньем. В углу кухни торчал рогами в окно маленький телевизор. Они выпили за знакомство.

      – У вас сломалась антенна? – поинтересовался Таборов. Сосед не сразу понял его:

      – Антенна? А! Нет, с телевизором все в порядке, вы знаете, я должен повиниться перед вами: с тех пор, как я остался один, мне бывает так одиноко, что кажется, если я не услышу живой голос, то просто сойду с ума! Поэтому я слукавил, обратившись к вам за новостями. Простите меня ради бога, но вы единственный адекватный человек во всем подъезде, остальные просто звери. Не считая, конечно, глухой старухи с первого этажа. А новости мне не нужны, какие теперь новости? К черту новости!

      – А что с вашей женой, она жива? – это начинало казаться Таборову интересным.

      – Еще как! Сбежала с любовником в Италию. Загорает теперь, наверно, под апельсинами с этим своим проклятым макаронником.

      – Простите, сочувствую вам, но я сам из Италии, – простодушно выпалил Таборов.

      – Вы?! Я так и знал! Я к вам присматривался, вы тут недавно, и вы не похожи на здешний люд: ваш акцент, и когда вы сказали про настоящее итальянское вино, я сразу подумал: здесь что-то есть. – Таборов уже раскаивался за свое простодушие и лицо его выражало испуг.

      – Нет-нет, вы не бойтесь, я абсолютно интернационален и толерантен, это я так сказал – про макаронника – в сердцах, на самом деле я надеялся на то, что вы итальянец. Ведь вы не поверите, но вы моя последняя надежда! Злодейка-судьба сломала мне жизнь, но она же и посылает мне во спасение настоящего итальянца, не откажите, прошу вас!

      – Да что же случилось?! – вопросил напуганный Таборов. И сосед рассказал ему все: о себе, жене, детях, оставивших отца, о загубленной карьере, о том, что он пропадет, если Таборов не вернет ему его Аллочку. У профессора (так просто он просил называть себя Таборова, спросившего имя: «Профессор Эраст Петрович, но для вас просто – профессор») просроченный загранпаспорт, да и теперь ему и некогда и не на что его продлевать, но он знает ресторан, эту итальянскую забегаловку, где его жена подцепила во время отдыха этого альфонса, этого музыкантишку. Если он, Таборов, приедет туда, то, конечно, сразу все узнает, он же свой там человек, владеет языком, только он сможет вернуть его жену, рассказать ей, как сильно ее любит профессор, как он исправился, как сходит с ума без нее, но быть осторожным заклинал он Таборова, этот итальянский бандит способен на все.

      Таборов приводил в протест многие аргументы, как то, что итальянец он только наполовину так и то, что собирался провести здесь наступающий Новый год. Но профессор убеждал его, что оставаться здесь на НГ – затея хуже не придумаешь, куда лучше провести его с семьей, с родителями, и рассказал ему в довесок, какое в прошлый Новый год жители дома устроили во дворе попоище: все передрались, а одного местного алкоголика так избили, что он до утра бродил по двору, оплеванный, заваливаясь в сугробы, а дети бегали и подпаливали его фейерверками, как матерого кабана, пока зареванная жена не увезла его