Тени Салема. Анна Моис

а где-то нигде. Меня словно нет. Вернее нет ничего, кроме меня. Было темно и казалось, что я быстро вращаюсь вокруг себя. Я попыталась открыть глаза, но веки не слушались. Я попробовала встать, но не смогла. Мое тело меня тоже не слушалось.

      – … все имена инквизированных были записаны в специальных…

      В голове летали картинки. Сначала отрывистые – девушка бежит, собаки лают, люди в черных плащах до пят. А потом…

      Новая Англия. Салем, 1692 год

      Руки начинали затекать. Узлы инквизиторов были покрепче морских. Габриэлла наблюдала, как трое мужчин скидывают сухие ветки к ее ногам. Девушка стояла, привязанная к столбу. Даже дождь прекратился, чтобы не испортить работу инквизиторов. Вселенная создала ведьм, и она же собирается их убить руками этих верующих фанатиков.

      Молодой блондин подошел ближе к Габриэлле. Уголки его глаз были опущены. Говорили, что это верный признак доброты и гуманности. Как мужчина с таким милым и добрым лицом может убивать? Внешне он напоминал ангела. Чистая кожа, красивые глаза, светлые волосы. Но внутри него жил зверь, убийца, который готов отнять жизнь женщине только потому, что она родилась не такой, как все.

      Он смотрел на Габриэллу, поджав губу. Возможно, он точно так же думал о ней. Его красивое юное лицо еще было мокрым от недавнего дождя. Но внешность обманчива. Инквизитор, чье имя было известно каждой ведьме, одним своим взглядом заставлял самых могущественных в своем роде дрожать от страха. Он никогда не ошибался, и если где-то в других уголках земли ходили слухи о несправедливых действиях инквизиции, то здесь в Салеме, все обвиненные были ведьмами. Эгрегор никогда не ошибался. Если только не считать ошибкой тот факт, что большинство им убитых не представляли никакой угрозы.

      Он был каким-то не таким, особенным. Что-то сверхъестественное было в нем самом. Ему было достаточно просто взглянуть в глаза женщины, чтобы определить принадлежность ее души Дьяволу.

      – Сэр Эгрэгор? – Мужчина, что стоял сзади блондина, снял капюшон. Блондин бросил на него быстрый взгляд, а потом начал:

      – Габриэлла – София Дэлрей, признайся в связи с Сатаной и покайся, – он говорил тише, чем следовало. Габриэлла сдерживала слезы. Она понимала, что должна делать все, что ей велят. Так все закончится быстро.

      – Я признаюсь, – проговорила она, пытаясь поймать взгляд блондина. Но он лишь изредка бросал на нее короткие взгляды. Он сомневается, а это на руку Габриэлле.

      – Пожалуйста, – почти шепотом произнесла она. Сейчас ведьма обращалась только к нему. Блондин поднял голову и посмотрел ей в лицо. Он просто смотрел, сдвинув брови, будто размышляя о чем-то. Внутри него шла борьба. Борьба разума и сердца. А может быть он пытался выявить своим сверхъестественным чутьем магию.

      – Я отпускаю тебе грехи твои, дитя божье, – он нахмурился и говорил как-то неуверенно, чего не скажешь о стоящем сзади мужчине. Ему неймется поскорее поджарить девушку. Блондин сделал шаг к Габриэлле и прорисовал