Сценарий для Незалежной. Хельга Графф

события. Наш старикан на днях предупредил, что из своих источников узнал о неких событиях, ожидающихся в Украине. Вот туда я и поеду…

      – Еще чего! Только через мой труп! – пригрозила я ей.

      – Прости, мама, но я через него перелезу!

      «И снова Украина!», – с ужасом подумала я, припоминая свои отношения с этой, весьма своеобразной страной. В свое время, с моим вторым мужем Левой, мы побывали там везде. Основным объектом наших интересов был Киев, Донбасс и окрестности, но построить работу с Украиной и, в частности, с украинцами, как ни старались, не смогли. Жадность, нечистоплотность и вранье поставили крест на этих отношениях. Но до сих пор я вспоминаю те края и то время, когда прическа в парикмахерской стоила 3 гривны, билет на междугородный автобус 6 гривен, а роскошный обед под водочку и коньячок 20 гривен. Вот эта была жизнь! Я вспоминаю и Донецкий аэропорт и самое доброжелательное отношение украинцев к русскоязычным гражданам.

      И кто бы мог подумать тогда, что через несколько лет вся эта жизнь рухнет к чертовой матери, сметая на своем пути всё: человечность, порядочность, покой…

      Но это было вчера и будет завтра, а сегодня, благодаря новой общительной деятельности, у Лизаветы появились друзья – репортеры, самым близким из которых, стал такой же новоиспеченный журналист из Москвы Антон Жидовкин. Несмотря на свою красноречивую фамилию, Антон был… мордвином. Почему? А кто же его знает?! В Москве он околачивался всего лишь десять месяцев. Жидовкин всегда хотел быть особенным и оригинальным, поэтому, выйдя из поезда «Ковылкино-Москва», сразу решил стать Антуаном. По мере его дальнейшего пребывания были и разные варианты авторских псевдонимов: от Антуана Простоватого до Антуана Замысловатого. И если раньше, по своей неотесанности, Антон писал в стиле примитивизма, то по мере привыкания к крученой Москве, из-под пера уже выходили причудливые сочинения: «Запуск в России сети шопов формата дрогери. Ассортиментная матрица формата поражает своим концептуальным разнообразием…», которые и сам понять не мог, не говоря уже о читателях, и, не догадывающихся, что речь идет всего лишь навсего о сети аптечных магазинов.

      В личной жизни Антошке тоже не везло. После того как его неоднократно «обували» коварные москвички, он твердо решил для себя стать геем. За сексуальной романтикой Антон ломанулся не в родную Мордовию, а в самый гейский город планеты – Париж. Деньги, кстати, занял у Лизы. Из своего любимого фильма «Наш рай» он понял, что найти дружка можно в парке Bois de Boulogne и, взяв ноги в руки, быстрее пули помчался туда, уже предчувствуя дыхание любви. То ли Тоша перепутал время суток, то ли не оценил экономическую ситуацию в Париже, но вместо друга, приобрел, выражаясь «мордовским» языком, большой цорес (несчастье, евр.) на одно место. У него не только отняли все деньги, телефон и отличную куртку из кожзама, но и хорошенько начистили «табло», к счастью, не надрали всем разбойным коллективом зад! После этого случая, быть геем он, вроде бы, передумал, однако нормальные бабы, как назло, под руку не подворачивались, поэтому Жидовкин пребывал в