Моссад. Тайная война. Леонид Млечин

коммунист, не левый. Семь лет я был директором, пока не прислали более молодого коллегу на смену. Я продолжал преподавать историю в старших классах, потом вышел на пенсию.

      – Конфликт с новым директором? – понимающе спросил Мариссель.

      – Скорее, с новыми учениками. Родители написали на меня жалобу в окружное управление. Они хотели, чтобы дети имели достойное представление об истории родной страны, а я, с их точки зрения, клеветал на Германию. Когда мы с женой начинали работать, в школе учились в основном дети крестьян. А когда это местечко стало модным, из Кельна приехали совсем другие люди.

      Когда стемнело, с озера потянуло прохладой. Эдер. Кряхтя, опустился на колени и стал разжигать камин. Черил и Мариссель подтащили кресла поближе к огню.

      – Конечно, наши дети чувствовали себя здесьне слишком уютно. И соседи относились к ним отчужденно. Я понимаю, почему они захотели уехать, – продолжал Эдер. – И все же мне жаль, что никто из Эдеров не останется в этом доме.

      – Может быть, ваш сын рано или поздно захочет вернуться? – предположил Мариссель. – Сейчас молодое поколение тянется к деревенской жизни. Свой дом у озера – что может быть прекраснее? Надоест ему Лондон, и переберется сюда, а?

      Эдер отверг это предположение:

      – Когда меня не станет, он продаст дом, и все.

      Они надолго замолчали. Мариссель посмотрел на часы. Эдер понял его жест: «Прошу вас, отдыхайте и не обращайте на меня внимания. Я привык засиживаться с книгой за полночь».

      Черил и Мариссель поднялись наверх. Стоя у двери спальни, молчавшая весь вечер Черил произнесла:

      – Выходит, я буду спать в комнате Люсиль? – она зябко поежилась. – Не очень-то это приятно.

      Мариссель обнял ее за плечи.

      – Если хочешь, приходи ко мне. Я и не знал, что ты такая суеверная.

      – Спокойной ночи, – сказала Черил. – Все дело в том, что я просто не гожусь на ту роль, которую, видимо, должна сыграть. Времена Маты Хари ушли.

      Она закрыла за собой дверь комнаты, в которой когда-то жила Люсиль Эдер.

      Мариссель пошел в свою комнату. Несмотря на позднее время, поселок еще не спал. Горел свет в окнах соседних домов, проехало несколько автомобилей, и откуда-то лилась тихая музыка. Мариссель разделся и лег.

      Но он еще долго лежал с открытыми глазами. Мариссель думал о молодом человеке по имени Мордехай Вануну, которого он никогда не встречал, но о котором знал почти все.

      Потом Мариссель вспомнил последние слова Черил.

      Глава вторая

      Кто дал ей яд?

      У израильской разведки была своя Мата Хари. Ее звали Иоланда Хармер, в девичестве Габай. Потом она изменила фамилию и стала Хар-Мор. Она находилась в Египте в критические дни Первой арабо-израильской войны – 1948 года. Ее мать была смешанного еврейско-турецкого происхождения, но в Египте никто не подозревал о ее еврейских корнях.

      Будущий первый министр иностранных дел Израиля Моше Шерток уговорил Иоланду помогать еврейскому государству, которое