Святитель Григорий Богослов. Коллектив авторов

[266]. Истинное богословие[267] настолько неразрывно соединено для Григория с деятельной верой, с христианской жизнью в лоне Православной Церкви, что он не разделяет их даже и в мыслях. Поэтому православное богословие везде он называет «благочестием»[268], которое противопоставляет злочестию и нечестию или богохульству[269], разумея при этом ариан и других современных ему еретиков и их «излишнее, сладкоречивое и ухищренное богословствование»[270]. Себя же святой отец называет «недерзновенным богословом»[271], который всякий раз, когда говорит о Боге, имеет «трепетный язык, и ум, и сердце»[272]. А о богословии своем Григорий замечает, что он излагает его «по способу рыбарей, а не Аристотеля, духовно, а не хитросплетенно, по уставам Церкви, а не торжища, для пользы, а не из тщеславия»[273].

      Обращаясь к преп. Симеону Новому Богослову, мы видим, что идеал богослова и условия для богословствования рисуются у него в тех же чертах, что и у Григория, только более подробно. По словам преп. Симеона, ведение Бога в Троице есть жизнь[274]. Отсюда ясна важность богословия как истинного боговедения. А как высоко смотрел Симеон на богослова, видно из того, что богословствующий, по его представлению, это тот, кто находится как бы в царских палатах, близ Самого Царя – Бога и беседует с Ним[275]. Поэтому-то святой отец и говорит: «Удивляюсь я тем… которые прежде рождения от Бога… не трепещут богословствовать и беседовать о Боге. Когда слышу, как многие… будучи исполнены грехов, богословствуют о Боге… без благодати Святого Духа… трепещет, ужасается и некоторым образом из себя выходит дух мой»[276]. «Что может быть нечистее того, – восклицает Симеон, – кто… покушается учить и тех, яже Духа суть, без Духа? И что сквернее того, кто… приступает богословствовать с одним лжеименным знанием и внешней мудростью?»[277] Порицая современных ему легкомысленных богословов, занимавшихся богословием не для пользы духовной и извращавших своими мудрованиями догмат Святой Троицы, святой отец называет их «суесловами и нескладными богословами», противопоставляя им апостола Иоанна как самого глубокого Богослова[278].

      Но какие же условия необходимы для истинного богословствова-ния? Мы видели уже, что преп. Симеон упомянул о благодати Святого Духа как необходимейшем условии для этого. Для получения же благодати необходимо сперва чрез покаяние[279], разгоняющее наше неведение, очистить свое сердце[280]. «Прежде надобно очистить сосуд от всякой скверны, – говорит Симеон, – и потом влагать в него миро»[281]. Но помимо этого необходима еще вера, ради которой Бог дает нам ведение[282], и соблюдение заповедей[283] или добродетели, коими также открывается нам дверь ведения[284]. Или, говоря образным языком Симеона, должно сперва положить основание веры и создать из добродетелей дом внутреннего благочестия души, чтобы возложить потом на него кровлю – ведение Бога[285].

267

Термин «богословие» имеет у Григория, как и у многих других отцов Церкви, весьма узкий смысл. Св. Назианзин обозначает им учение о Боге в тесном смысле, не включая сюда даже и учения о Домостроительстве нашего спасения (см.: Свт. Григорий Богослов. Слова 31, 38 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 387, 445 и др.). Кстати сказать, в этом отношении и нам необходимо возвратиться поближе к временам Григория Богослова, потому что в настоящее время и понятие «богословие», и самое звание «богослов» сделались настолько расплывчатыми и неопределенными, что ими означаются часто вещи и лица, совершенно далекие от истинного значения этих слов.

268

Святой отец говорит, например, о «слове благочестия», о «речениях благочестия» и пр. См.: Свт. Григорий Богослов. Слова 3, 28 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 40, 333. Ср.: Он же. Слова 3, 20 // Там же. С. 38, 256 и др.

269

См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 21 // Там же. С. 275.

270

Свт. Григорий Богослов. Слово 21 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1.С. 265.

271

Свт. Григорий Богослов. Слово 20 // Там же. С. 259.

272

Свт. Григорий Богослов. Слово 39 // Там же. С. 455.

273

Свт. Григорий Богослов. Слово 22 // Там же. С. 283.

274

См.: Divinorum amorum…, cap. 1. Col. 515В.

275

См.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 552.

276

Там же. Ср.: Divinorum amorum…, cap. 37. Col. 593C и след.

277

Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 85.

278

См.: Там же. С. 76, 79.

279

Если мы не разорим между нами и Богом стену грехов наших, говорит Симеон, «то не только Бога не возможем познать, но и не познаем даже и того, что мы человеки» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 84).

280

См.: Там же. С. 86.

281

Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 89. Ср.: Он же. Вып. 2. С. 329–330, 560–561. Сын Божий не для того пришел, учит святой отец, чтобы богословствовали, но «да разрушит дела диавола», то есть грехи. В ком они будут разрушены, «тому можно вверять и тайны богословия и православных догматов» (Он же. Слова. Вып. 1. С. 89–90).

282

См.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 82.

283

«Иного способа к тому, чтобы Бог открылся в ком-либо, – говорит святой отец, – не может быть, кроме точного исполнения заповедей Его» (Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 101).

284

См.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 444. Ср.: Он же. Слова. Вып. 1. С. 446–447; Divinorum amorum…, cap. 20. Col. 551А и др.

285

См.: Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. С. 343.