Виртуальная любовь. Милла Генрих

он ограничил возможность отправлять ему сообщения».

      Наверное, раз десять прочла, не веря своим глазам.

      – Вот это подарок на Новый Год, – сама себе сказала я.

      Зашла в игру, где мы с ним официально были парой. Там ждал еще больший подарок. Нас не игра развела – за то, что он не выкупил ухаживания, нет. Там служба поддержки сообщала: «Игорь разорвал ваши отношения».

      И в голове щелкнула фраза: «От таких, как я, уходят, видно, молча, без объяснений».

      Может, от выпитого вчера, руки почему-то стали трястись, как будто алкогольный синдром. Мороз по коже пробежал, и стало зябко. Даже выпитый горячий чай не согрел.

      В голове кружила метель, но ни одна мысль не останавливалась, летела прочь.

      Я как зомби без мыслей и идей слонялась по дому, не находя места. Что такое могло случиться, что он так со мною поступил? Я ведь была готова к тому, что он помирится с женой, но чтобы вот так, молча заблокировать меня от себя? Это в голове не укладывалось.

      Мне стало в доме не хватать воздуха, нечем было дышать. Я оделась и вышла на улицу, в первый день нового года, в новую стужу. Злая погода словно тоже хотела меня казнить. Холодный порывистый ветер шлепал колючими снежинками по щекам. Слезы невольно застилали глаза. Мороз пробирался за пазуху, вызывая дрожь. А ноги несли в полутьму первого вечера нового года.

      Вдруг я остановилась и огляделась. Праздник и мороз никого сегодня не выпускали из своих теплых домов, у меня от холода стучали зубы, но я явно услышала стоны, которые меня остановили. Оказывается, я брела по аллее в пустом парке. Фонари горели, но особо не давали хорошо видеть, так как ветер кружил снег, который слепил ресницы. В этот момент хотелось укутаться с головой в шарф. Но, выходя из дома, я и не подумала надеть его. Я опять услышала стоны. Осмотрелась кругом, никого не увидела.

      «Господи, что со мною?» И закричала:

      – Здесь есть кто-нибудь?

      В ответ услышала опять слабый стон.

      Недалеко, за огромным тополем, прямо под фонарем, я знала, есть скамейка. Я быстро побежала к ней. На ней сидел старик в шапке и черном пальто.

      – Дедушка! – заорала я. – Что с вами? Почему вы в такой холод на улице?

      А у самой по щекам текли слезы.

      Бесцветные глаза деда, такими они мне показались, в этой темноте, от слабого света, который лил над его головой уличный фонарь.

      Дед опять застонал и тихим шепотом что-то зашептал, вой ветра не давал мне услышать его слова.

      – Дедушка, в такой холод сидеть нельзя, вы замерзнете. Где вы живете? Вам плохо?

      Но дед только прикрыл беспомощно глаза.

      Я сунула руки в карманы, хотела по мобильному вызвать скорую. Но мобильника в карманах не оказалось, видно, так душил меня домашний воздух, что, выходя, я забыла про свой телефон и не взяла его с собой.

      – Дед, ну пожалуйста, не закрывайте глаза, – орала я. – У меня даже телефона нет с собой,