Эффект Берковича. Алиса Атрейдас Атрейдас

сделав огромные глаза, с наигранным ужасом произнес Стас.

      На самом деле это было чертовски приятно. Да все было настолько хорошо, что он с ужасом посмотрел на часы, боясь, что вечер стремительно заканчивается.

      Маринка неправильно истолковала его жест.

      – Да, она права, уже поздно. И у тебя, наверное, свои дела, а ты тут со мной возишься…

      – Ты действительно думаешь, что я с тобой вожусь? – его лицо вдруг заострилось, напряглось.

      – Но… – растерялась она и попыталась придумать объяснение всему. – Ты меня пожалел и вот поэтому…

      Громкий смех Стаса прервал ее неловкие попытки.

      – Я очень жестокий, Марин, – отрезал он и усмехнулся: – Даже не помню, когда я кого-то в своей жизни жалел. И сейчас, уж точно, жалостью даже не пахнет, – его голос стал густым и тягучим.

      – Тогда что это? – она совсем осипла от волнения. – Для чего ты это делаешь?

      Вместо ответа Стас протянул руку, стянул с нее очки, а потом встал.

      – Потанцуем? – и увлек ее на небольшой пятачок.

      Музыка заиграла громче.

      Еще один плюс атмосферы «Примуса» – когда ты сидишь, музыка играет тихо и не мешает разговору, но как только выходишь на площадку перед столиком, музыка звучит громче, погружая, обволакивая…

      – Ты мне нравишься, – шепнул Стас в ее волосы. Маринка задрожала, и эта дрожь передалась ему. – Очень нравишься, – произнес он, замирая. – Неужели ты не заметила?

      – Так…быстро все…я…я…

      – Сам в шоке, – пробормотал он и притянул ее поближе.

      Они уже не танцевали. Просто слегка покачивались. Стас закрыл глаза и не мог насытиться ощущением счастья. А Маринка полетела в пропасть, уже не чувствуя сердца…

      Когда началось все это? Когда их руки сомкнулись или, когда он посмотрел в ее глаза? А может когда увидел, как она горько плачет, всхлипывая и шмыгая носом? Или еще раньше… когда он смотрел вслед торопливо удаляющейся фигурке…Неважно. Важно только то, что он сейчас чувствовал. И он не хотел с этим расставаться.

      Маринка пошевелилась в его руках – он непроизвольно сжал ее сильнее.

      – Ты раздавишь меня, – шепнула она.

      – Пойдем отсюда, – шепнул он.

      Маринка не сопротивлялась. Она вообще потеряла способность действовать самостоятельно. Словно искусная вязальщица сплела их воедино. Они молча вышли на улицу и сели в машину. Все так же молча Стас завел машину и поехал. Маринка даже не спросила куда. Куда бы он ни привез ее, она была согласна. Вот так легко, да. Даже если это будет их последняя встреча. Она не кичилась девственностью и не хранила ее, как драгоценность. Просто так исторически сложилось, что до этого момента не было никого, с кем бы она зашла дальше поцелуев.

      Даже на выпускном, когда Витька Мельников – балагур и двоечник, но при этом самый красивый парень в школе, – увез ее на мотоцикле на речку, смешил до рассвета, а потом робко поцеловал… А Маринка, чувствуя необыкновенную легкость и сумасшедшинку от происходящего, ответила ему. И робкий поцелуй перешел в страстный,