Эффект Берковича. Алиса Атрейдас Атрейдас

перестает быть томным! – засмеялась Кира. – «Скука – это пост души, когда жизненные соки помышляют о высоком. Искушеньем не греши.»

      – Она же страхуил, комрады! – подал голос Вано.

      – «Некрасивых женщин не бывает,

      Красота их – жизни предисловье,

      Но его нещадно убивают

      Невниманием, нелюбовью», – процитировал Гарик Долматовского. – Ты серьезно считаешь, что этого ботана можно за три дня уломать? Тогда я умываю руки и с удовольствием понаблюдаю за этим спектаклем!

      – Только у меня условие! – Кира подняла вверх палец с острым ноготком. – Никакого секса! Достаточно раздеть ее и спор выигран!

      – А мы что – спорим? – Стас сощурил глаза и нашел взглядом удаляющуюся фигурку в конце коридора.

      – Почему бы и нет? – загорелся Игорь и потер руки. – Мне давно твой катер приглянулся…

      – Рехнулся? За такую мелочь…

      – Против моей бэхи! – Гарик протянул руку.

      – А это аргумент! – Стас сжал чуть влажные пальцы друга. – Кир, разбей!

      Глава 2

      Маринка провинциалка, деревенщина, понаехавшая… Но это здесь, в Москве. У себя в городке она «золотая медалистка» и дочь «приличных родителей». Каким чудом ей удалось поступить в университет, когда все решали деньги и связи она до сих пор не знала – повезло, так думала она, рыдая от счастья в общаговскую подушку. Что было бы – не поступи она на факультет социологии? (на экономический даже не рискнула замахнуться, там без денег делать нечего!). Вернуться домой с позором? Устроиться на работу официанткой в пиццерию и до конца жизни драить столы, снося шлепки по заду? Нет! Родители и так оторвали от семьи все накопления, чтобы Маринка смогла выбиться в люди. Она бы не смогла их подвести. Ни их, ни своих четверых младшеньких. Поэтому она настроена очень серьезно – бороться до конца!

      В общаге дым стоял коромыслом, водка лилась рекой и веселье не затихало до утра…

      Первый курс даже вспоминать не хотелось, а на втором ей неожиданно повезло (она подозревала, что не без помощи ректора, который уважал ее за усердие) и ее переселили в другую комнату, где жили вполне нормальные девчонки, которые предпочитали учиться, а не гулять. Наконец-то ночью можно было выспаться, не вдыхая запах табака и не слыша похабные анекдоты.

      Казалось, всё, наконец, начинает налаживаться.

      Несмотря на осень, настроение было по летнему солнечным. Утренний разговор с мамой принес в душу небольшое смятение:

      – Смотри, Марьяш, осторожнее с энтими москвичами!

      – Ма! Я здесь уже год, все нормально! Да и некогда мне с парнями гулять, я же учиться приехала, – смеялась Маринка.

      – Голубева вон тоже съездила, поучилась, – ворчала мать, – привезла в подоле, Галине подкинула и доучиваться поехала!

      – Ася Голубева красавица, а на меня и не смотрит никто, – отшучивалась Маринка.

      – И слава богу! Ты там поскромнее одевайся и губы не мажь!

      – Хорошо, мам, обещаю!

      Куда уж скромнее? У ней весь гардероб юбка, да, три блузки. А блеск для губ она только вчера купила, чтоб губы не обветрились.