Подари мне небо. Светлана Черемухина

холодный душ, ну или…

      – Лера, вы постоянно в печали, вы грустите, не улыбаясь даже из вежливости.

      Я опешила.

      – Вы серьезно?

      Он это заметил? Хотя, что с того? Сейчас он признается мне, что его огорчает, что я единственная не выбросила белый флаг и не призналась ему в страстной любви?

      – Ну так еще коалы, – пробормотала я, отводя взгляд. Все, я больше не вынесу этой пытки.

      – Какие коалы? – он наклонился ко мне.

      – Да они же на грани вымирания. Бедные гринписовцы сбились с ног в попытке помочь исчезновению их вида, а люди даже не представляют…

      Если смотреть на него было больно, то слушать его смех – подобно смерти. Сердце готово было разорваться от сладости и отчаяния, переполнивших его. Эл слегка запрокинул голову, чуть сморщил нос и обнажил зубы, а звук, который последовал, мог свести с ума своей напевностью. У него невероятно сексуальный тембр голоса, и смех можно было смело относить к оружию обольщения.

      – Вы неподражаемы, – проговорил он, весело поглядывая на меня.

      Конечно, я этакий забавный зверек, находящийся здесь лишь для того, чтобы развлекать его время от времени. Кто же я еще!

      – Стараюсь изо всех сил, – снова буркнула я. В конце концов, это мое личное дело, хмурюсь я, или источаю мед и сахар, как остальные мои коллеги. Главное, что я исправно выполняю свои трудовые обязанности и шеф мной доволен. Недаром он повысил мне оклад в прошлом месяце. Мне есть чем гордиться.

      – Лера, я полагал, что повышение зарплаты сделает вас, как бы это сказать, – он даже повел рукой, потирая большим и указательным пальцем в попытке подобрать верное слово, но теперь я его перебила.

      – Глубокоуважаемый Игорь Дмитриевич всегда видит мою благодарность. Ему я обязана этой милостью, о чем не забываю никогда, – произнесла я с апломбом, но сдулась уже после следующей фразы этого красавца.

      – Полагаю, глубокоуважаемый Игорь Дмитриевич забыл вам сообщить, что обязаны вы должны быть мне, – и улыбнулся, ожидая моей реакции. Если он не знал, что я хочу его, то прекрасно видел, что раздражает меня. Это нисколько не огорчало его, зато забавляло, и сейчас он был не прочь посмотреть на мою реакцию.

      Мне следовало сосчитать до десяти, прежде чем открыть рот, но у меня не было ни сил, ни времени, да и все цифры, по крайней мере, их исторический порядок, вылетели из головы, когда я услышала такое.

      Я лишь открывала и закрывала рот, во все глаза уставившись на его самодовольное лицо. И что с того? Тоже мне, герой.

      – Ну что ж, – проговорила я на пределе слышимости, понимая, что мне грозит смерть от удушья. В продуваемом сквозняком коридоре я могла умереть прямо сейчас из-за нехватки кислорода по причине присутствия этого невероятного человека, который был недоступен для меня как вершина Эльбруса или пустыни Марса. – В таком случае, помимо благодарности в ваш адрес, могу гордиться собой – за такой короткий срок пребывания в должности заместителя директора вы сумели разобраться в делах и даже оценить