Чернокнижник. Анна Вашкевич

я здесь".

      Рефлекторно Лаки подняла руку и провела по своей бритой голове. Она ожидала, что дотронется до привычного неровного ёжика. А сейчас…

      Там были волосы. Густые длинные волосы, как раньше.

      Это был невероятно. Лаки ущипнула себя за нос, потом схватила себя за пучок волос и как следует дернула.

      Черт, больно!

      Но как…

      Лаки когда-то слышала, что у мертвецов очень быстро растут волосы, но чтобы так? В ужасе она приблизила руки к лицу, силясь рассмотреть свои ногти, сплела пальцы… Ногти не отросли. Самые обыкновенные, чуть длиннее, чем у мальчишки.

      Но она не мертва! Она чувствует, как сердце разносит по всему телу кровь. На ней ее прежняя пижама. Даже кулон на шее остался при ней. Только ноги босые… И какие – то… легкие. Она похудела?

      Лаки щупала свое лицо – детская припухлость уступила место запавшим скулам; даже с ушами что-то не так. "Нет, сейчас не время… Потом осмотрюсь. Я должна выйти из этого странного места. К Андрею. Если он знает, где я».

      «А я сама – я знаю, где я?»

      Дверь  оказалась не заперта.

      Перед ней открылся длинный коридор с низким потолком. Здесь был свет – тусклый, мерцающий. Лаки вдруг осознала, что коридор освещают факелы – самые настоящие, ей еще не доводилось видеть такого.

      "Одно я знаю точно, – подумала она, – я не дома". Она пошла по коридору дальше и дальше. Ни окон, ни дверей – только все тот же тусклый свет.

      В конце коридора  была высокая кованая дверь – Лаки открыла ее без труда.

      "Дверь такая тяжелая, но так легко открывается… Это, по меньшей мере, неспроста".

      Ее ступни были по-прежнему голы; Лаки ощущала холод каменной кладки. Ее пробирала дрожь. "Здесь нельзя оставаться", – подумала она. Девушка неуверенно пошла дальше – еще один коридор, но тут уже есть двери. Закрыта… закрыта,… закрыта… Все как одна, закрыты.

      Неожиданно за спиной раздался какой-то странный звук. Лаки резко обернулась. Ничего. Показалось.

      "Мои нервы совсем расшатаны, мне мерещится то, чего нет".

      И словно в ответ на ее мысли от стены стала отделяться сера тень.

      Тень была живая. Молча Лаки стояла и смотрела, как у тени вырастают уши,  появляются лапы, и вот уже огромный серый пес стоит в другом конце коридора и, не отрываясь, глядит на нее. Пес заворчал – не скаля зубы, но, как показалось Лаки, недовольно.

      «Похож на волка. Если не бежать, то и собака не побежит», – Лаки посмотрела на зверя и непонятно почему спросила:

      –Ты ведь не побежишь?

      Пес – или волк?– заворчал и прижал хвост. Лаки стала пятиться, боясь оглянуться. Она решила, что будет идти так, пока не упрется спиной в дверь. О том, что за дверью непременно будет выход, она лишь догадывалась. Собака тоже сделала шаг. Маленький, но шаг навстречу – и он испугал Лаки. Она не выдержала – оглянулась – и быстро подскочила к двери. Громкое рычание за спиной было ей ответом.

      Она захлопнула дверь как раз тогда, когда услышала удары когтей по каменному полу. Лаки остановилась на ступени какой-то лестницы и перевела дух – сердце колотилось как бешеное. Поначалу