Я не продаюсь. Кристина Сергиенко

того, что в договоре прописано обязательное рождение ребёнка в течение первых двух лет брака. Так ещё это. Он же не думает, что я способна на такое?

      – Не обязательно, – усмехается он, неотрывно следя за мной. Под его взглядом чай застревает в горле, и мне с трудом удаётся сделать глоток. – У вас будет выбор: полное лишение родительских прав, отказ от опеки в мою пользу или продолжение совместной жизни. Со всем из этого вытекающим.

      Хмурюсь.

      Совместная жизнь? Это он что, предлагает мне жить с ним пока ребёнок не станет совершеннолетним? Или в каком возрасте детям разрешается решать самим? Впрочем, не думаю, что он позволит ребёнку решать.

      Так. Стоп. Не хватало только всерьёз обдумывать такую возможность.

      – Вычеркните этот пункт.

      Я не прошу – приказываю, стараясь говорить как можно твёрже.

      – Этот пункт не обсуждается, – возражает он.

      И я чувствую себя загнанной в угол мышью. Сначала поместье, теперь ребёнок. Чего он добивается? И почему именно я?

      Последний вопрос я всё же произношу вслух. Несколько ужасно долгих секунд он молчит, и лишь потом отвечает тихо:

      – Видите ли, я хочу, чтобы у моего ребёнка непременно была стихийная искра. Вы – последняя из рода Огненных, а в моей крови есть искры Воздуха и Земли. Шансы, если верить врачам, невероятно высоки.

      Шансы. Искра. Он вообще в курсе, что мы ребёнка обсуждаем, а не бизнес-проект?

      Нет, подобные браки, ради поддержания определённого магического потенциала, не столь редки. Но если он хочет просто ребёнка со стихийным даром, то жениться на мне не обязательно. В нашей стране проблемы, к счастью, только с родом Огненных. Невест из других родов гораздо больше, и он не может этого не знать.

      И вообще это так не делается. Наверное.

      Только вот рожать ему ребёнка я точно не хочу и сейчас старательно ищу выход.

      – А если я окажусь бесплодной?

      Не по-настоящему, так на бумагах. В конце концов, он ведь тоже играет нечестно.

      Его лицо, словно каменеет, а взгляд становится холодным и колким.

      – Значит, будете лечиться. Сейчас возможности медицины невероятно широки.

      А я просто смотрю на него и не могу поверить, что это всё происходит на самом деле. Тянусь к сумочке за сигаретами. Курить я начала ещё в Академии, но вскоре бросила, а недавно пристрастилась опять.

      – Можно?

      Глупый, конечно, вопрос, учитывая наличие пепельницы на столе.

      Он хмурится, глядя на пачку сигарет в моих руках.

      – Вы курите? Плохо. Придётся пройти ряд процедур. Для меня чрезвычайно важно здоровье ребёнка.

      Он говорит так, будто всё уже решено. Впрочем, для него всё так и обстоит, наверное, а вот я смириться с таким поворотом никак не могу.

      Руки дрожат от волнения и огонь никак не желает отзываться, а мистер О’Лэс не спешит помочь мне. Вместо этого он встаёт, обходит стол и садится на подлокотник кресла, решительно отбирает у меня всю пачку и выкидывает в урну под столом.

      – В чём дело, Камилла? – Он