Итальянская история. Дмитрий Дурнев

стечению обстоятельств (так выразился Паша) забронирован номер в том же отеле, где предстоит остановиться нам.

      Как оказалось, семиэтажный четырёх-звёздочный отель со всевозможными удобствами, так было заявлено в проспекте туроператора, расположился в самом настоящем пальмовом лесу на окраине Сан-Ремо. Конечно, в проспекте были картинки, но, глядя на них, я и представить не мог такой масштабности экзотических насаждении. От отеля до моря всего каких-нибудь двести метров пологого спуска среди расступающихся ребристых пальмовых стволов. По прибытии первым делом мы конечно же бросились к воде. Купались и загорали до самого ужина, после которого Паша отправился провожать Мариночку, а я вернулся в свой номер. Именно Пашка ещё в Москве настоял заборнировать каждому одноместный полу-люкс, чтобы, значит, иметь полную независимость и свободу действий в делах амурных. Вот бабник…

      Приятно утомлённый купанием, я лежу на кровати, переключаю канал за каналом. Всё иностранщина. Сплошные MTV, BBC, CNN и прочее идеологически чуждое. Я конечно в языках поднаторел, но вот именно сейчас не хочется мозги переводом загружать. Продолжаю давить на кнопки пульта, тщась выловить что-нибудь «наше». Ага, стоп! Кажется, спутник не подвёл. По крайней мере, логотип в углу экрана до боли знаком. Делаю звук погромче. С чувством глубокого удовлетворения вздыхаю – говорят по-русски. Показывают рекламу… На экране мельтешат шампуни вперемешку с перхотью, бульонные кубики с синюшными цыплятами и женщины с прокладками.

      Рекламный блок заканчивается, и на экране появляется дядька с лицом идиота, но в военной форме. «Смирнов, ко мне!» – странным для команды отечески-заботливым тоном выкрикивает он. И к нему тут же походкой пацака семенит лыбящийся доходяга. Очевидно, Смирнов. Сейчас, наверное, подбежит и скажет: «Ку». Но нет, Смирнов детским голоском докладывает, что прибыл по приказу и ждёт распоряжений. Дядька выслушивает. Довольно крякает. Делает лицо поумнее. Видимо, таки собирается распорядиться. На заднем плане, за дядькиной спиной, вразвалочку шествует галдящая толпа в камуфляже.

      В дверь номера стучат. Я отрываюсь от телевизора и собираюсь сказать «войдите!», но не успеваю. Дверь распахивается, и в номер, не дожидаясь разрешений, входит Паша. Подбородок вздёрнут, руки за спиной, брови сдвинуты к переносице. Длинная широкая майка болтается на нём, как балахон, шорты прикрывают ноги до колен. Секунд пять он изучающе смотрит на меня, изучив, строго вопрошает:

      – Киснешь в одиночестве?

      В ответ я морщусь и пожимаю плечами – типа не знаю.

      Паша делает несколько шагов вперед. Шагает он как-то странно, я бы сказал, слегка пьяновато.

      – Будешь? – осведомляется Павел, и из-за его спины появляется бутылка.

      – Буду.

      Отдыхать, так отдыхать.

      Принимаю бутылку, свинчиваю пробку и отхлёбываю прямо из горлышка. Паша одобряюще кивает, мол, так держать, знай наших и проч. Виски оказывается резковатым, на любителя.

      – О,