Свеча горела на окне…. Тёмная Леди

по целине, ориентируясь на прожектор. Я успела пройти буквально несколько шагов, как Джек зарычал. Остановилась, почему-то вдруг испугавшись волков, которых здесь отродясь не водилось. Ну, дед Щукарь так говорил. А не верить ему оснований у меня не было.

      Джек рычал, смотря вправо. И я невольно тоже вгляделась, пытаясь увидеть, что же так встревожило мою собаку. Странно… вроде какой-то пень посреди поля… но… Боже!!! Да это же потеряшка!

      Я рванула к черному пятну, точно! Мужчина, обессилев, присел на корточки, да так и замер.

      – Эй! – я потрясла неподвижное тело, – вы живы?

      Через целую вечность, когда я уже обняла это тело и ревела, пытаясь спрятать мокрое лицо от уколов ледяных игл, губы мужчины шевельнулись, и я услышала тихое:

      – Свеча… надо идти на свечу…

      Я тащила тяжеленного неподвижного мужчину, привязанного к лыжам. Сначала мне казалось, что самое трудное это найти человека в бесконечном зимнем поле в метель. И если сделаю это, то все точно будет хорошо. Но сейчас я боялась, что не смогу дотащить замерзающего человека живым. И этот страх гнал меня вперед, заставляя из последних сил, хрипя и задыхаясь от боли в пережатой веревками груди, волочь сквозь бури и ветра по бесконечному снежному полю свою едва живую ношу.

      Я еще смутно помню, как сквозь снежную взвесь показались первые деревенские дома, как возле забора толпились люди из моей деревни, ждавших моего… нашего возвращения. Помню волну восторга, когда поняла, что я сделала это. Я дошла! А потом все… темнота…

      ***

      Проснулась я глубокой ночью в своей постели. Ветер как обычно выл в трубе, метель стучала снежными хлопьями в окно. Вчера, видимо, чересчур протопила печь, и в доме было невыносимо жарко. Ужасно хотелось пить, и я решила встать и напиться холодной воды. Но почему-то было очень тяжело. С трудом откинув одеяло, села и увидела, что рядом с моей кроватью на кресле спит соседка тетя Глаша. И тут я все вспомнила. Как искала, тащила парня, и как темнота поглотила меня на околице.

      Получается, мои старички донесли меня до дома, уложили в кровать, и теперь тетя Глаша дежурит возле моей постели. Я невольно застонала, и чутко спящая старушка проснулась:

      – Варуна? Варуна!– она подскочила ко мне и разрыдалась. – Жива…

      – Жива, – с трудом улыбнулась, – Теть Глаш, а этот? Потеряшка?

      – Жив…пока… – всхлипнула старушка и покачала головой, – но тяжелый… С ним Маруся сидит. Говорит, если сегодня-завтра очнется, то поправится. Метель-то ведь так и метет. Щукарь уже хотел было за помощью идти, да сам слег. Надорвался, пока вас тащил…

      – Дед? Как он?

      – Да нормально. Лежит, Ваську гоняет, то пироги с грибами ему подавай, то с капустой… и все под рюмочку, для здоровья, – хихикнула бабка.

      Тетка Василиса – Васька – самая молодая из моих соседок, недавно разменяла седьмой десяток. И в последние года два вся деревня, затаив дыхание, следит за романом между Васькой и Щукарем. Тут такие страсти, что Санта Барбара отдыхает.

      – Теть