Твоя музыка – моя жизнь. Светлана Хрусталева

укуталась в теплое бежевое пончо, которое ей подарила на рождество Энн. Пройдя, Мис-с Левейт села в кресло:

      – Познакомилась с соседями? – веселые искорки заиграли в ее глазах.

      – Да, – промямлила Энн, – не уверена что удачно.

      – Почему? Я видела, как ты подбирала листки. Хороший повод для завязывания контактов, – подмигнула мать.

      Энни скорчила кислую мину:

      – Мама… ты знаешь, я не специально. Так получилось.

      И дочь торопливо пересказала историю знакомства. Упомянув взгляд Андре, девушка задала так мучающие ее вопросы:

      – Почему он такой злой? Что я ему сделала?

      – Ты – ничего, – резонно заметила мать, – это явно был кто-то до тебя. Немного зная жизнь, я могу точно сказать, что для злости нужны как минимум двое. И один из них слаб духом.

      – Почему?

      – Он и злится. Более сильный обычно провоцирует.

      – Ты намекаешь на то, что такого как Андре можно обидеть? – удивленно протянула Энн.

      – Можно. И как ты видела очень эффективно, причем настолько, что он теперь замораживает взглядом, – кивнула Мис-с Мария.

      – Ты видела Андреа? – прищурилась Энни.

      – Да, он покупал у меня горшок для цветов. Видимо по просьбе деда.

      – И что ты о нем думаешь? – глаза дочки загорелись.

      – Энни, Энни, – засмеялась мать, – кажется, кто-то кому-то понравился. И не думай, что я помогу тебе с женихом, – она шутливо погрозила пальцем.

      Энн вскочила и в бешенстве зашагала по комнате:

      – Ни за что! Никогда! Он такой злой, жестокий, надменный! Зачем я вообще согласилась? – ероша волосы, Энн остановилась напротив кресла, где сидела мать.

      – Знаешь от ненависти до любви – один шаг, – иронично подытожила женщина.

      – А от страха до любви – сто лет на крокодиле, – парировала Энн.

      – Почему на крокодиле? – шепотом спросила Мис-с Левейт, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

      – Потому что его я тоже боюсь! – дочка плюхнулась на кровать.

      Мис-с Мария рассмеялась. Энн, видя, что мама развеселилась, тоже захохотала.

      Отсмеявшись, Мис-с Левейт встала:

      – Знаешь, милая, не всё так, как кажется на первый взгляд.

      Мать погладила Энни по голове и вышла.

      – Возможно, ты права… – Энн снова задумчиво поглядела в окно, а там лениво шелестели листья. Девушка снова настроилась на мечтательный лад, для нее деревья словно пересказывали друг другу какую-то сказку. Энн подошла к столу и положила на него упавшую книжку. Наступили сумерки. Фонари уже освещали улицу и с интересом слушали этот затейливый шелест.

      – Я тоже хочу услышать эту историю, – вздохнула Энни, резко почувствовав одиночество. Мама! Мама, конечно, была в соседней комнате, но девушка все равно загрустила. Эти знакомые ей деревья пробудили такую тоску по своим сверстникам, что Энн кинулась к телефону.

      Набрав номер старой знакомой Мэри, Энни успокоилась. Сейчас, сейчас она отвлечется и пообщается.