Во власти неведомых чар. Наталья Гордина

морского божества:

      В срок мы жертвы приносили,

      Чтили статуи богов…»

      «Вы безжалостно казнили

      Чужестранцев-моряков!

      Корабли их вёл на скалы

      Ваш предательский маяк.

      Всех, кто выжил, вы бросали

      С горной кручи в водный мрак.

      Но незримый дар богини,

      Чей алтарь хранила я,

      Приоткрыл секрет святыни

      Мне земного бытия:

      Вы – всего лишь тень от тени

      Тьмы бездушного творца,

      Бессердечные творенья

      Бессердечного отца.

      Сбросьте цепи преступленья

      С обагрённых кровью рук —

      И дарует вам прощенье

      Госпожи моей супруг.

      Вместо пленников бросайте

      Вы цветы в пучину волн.

      Горе, злобные, вам! Знайте,

      Бог великий гнева полн».

      За такое поведенье

      Жрец служителей призвал

      На голодное мученье

      Запереть меня в подвал.

      В полутьме сырой темницы

      Талисман светился мой,

      И незримую явиться

      Умоляла я за мной,

      Чтоб тюрьмы открылись двери

      И смогла я тех спасти,

      Кто, блуждая в ложной вере,

      Сбился с верного пути.

      Лишь дыхание проклятья

      Удалось мне различить —

      То вода в свои объятья

      Мчалась город заключить.

      Сердце, горечью облито,

      Из груди моей рвалось.

      Плача, рухнула на плиты.

      Предсказание сбылось!

23.03.00

      Вечер мира

      В предвкушении вечера мира

      Облака замедляют свой бег.

      Окровавлена неба порфира.

      Смертно всё на земле, человек.

      В полумраке бледны очертанья

      Над рекою склонившихся ив.

      Мгла сгустилась, мои ожиданья

      И мечты бессердечно убив.

      Мрачный вид за окном моей спальни

      Наполняет страданием взор:

      То над кладбищем месяц печальный

      Чертит сумерек тусклый узор.

      Ветер нежно качает осоку.

      И в гнетущей летит тишине,

      Опалённый дыханием рока,

      Адский всадник на бледном коне.

      Предвещает его появленье,

      Что рассеется жизни туман

      И исполнится то откровенье,

      Что апостол изрёк Иоанн.

13.04.00

      Убийца

      Я устала от холода ночи.

      Скрыла мгла очертанья лица.

      Злобно сумерки гибель пророчат,

      Приближение мира конца.

      Стихло пенье звенящей стали,

      Смолк воинственный голос труб.

      Вопль страдания и печали

      С окровавленных рвётся губ,

      Но за стражи бесстрашным отрядом

      Молчаливо крадусь средь теней,

      И пронзает пугающим взглядом

      Неприятельских отблеск огней.

      Небосклон с далью пурпурной слился,

      Часового едва усыпив,

      Как костёр алым пламенем взвился,

      Лицо спящего взору открыв.

      Я в палатку змеёй проскользнула,

      Где