Не быть волшебником. Вадим Степанов

готовим вкусности всякие и какую-нибудь развлекательную программу.

      – В аду?

      – Ну а что, ад адом, но и нам надо как-то крутиться. Иногда корпоративы проводим или там свадьбы. Правда, бывают и другого рода гости, – усмехнулся черт, – к ним мы готовимся иначе. Этих мы называем воспитанниками. Мы разводим котлы, достаем трезубцы и прочую атрибутику. И наводим ужасы, в воспитательных целях, конечно.

      – И все равно не понятно, что я-то тут делаю?

      – Есть у меня одна догадка, – сказал черт, – скажи, ты можешь придумать что-нибудь?

      – Что придумать? – не понял Костя.

      – Ну не знаю, – задумался черт, – стул, например. А то я уже устал стоять.

      – А как я его придумаю?

      – Ну как, представь себе стул, а лучше кресло. Представь его стоящим рядом со мной. Пусть у него будет цвет и размер. Представь, из какого оно материала. Представь, что это кресло должно находиться в этом мире, на этой траве, окруженное этим воздухом. Можешь?

      – Попробую.

      Костя совсем не был уверен, что у него что-то получится. Легко сказать, придумай кресло. А вот так, с бухты-барахты, попав среди ночи в ад, в компании с чертом, не так уж просто сосредоточиться. Но это была странная ночь-утро, и Костя решил: почему бы и нет.

      Он стал представлять себе кресло, которое он видел в кабинете заведующего детдома. Это было коричневое, потертое, с деревянными ручками кресло, на тонких облезлых ножках. Костя представил, что оно стоит рядом с чертом, потертые ножки кресла утопают в зеленой траве, на него падает сумрачный розовый свет.

      И вдруг кресло из его головы действительно оказалось перед чертом.

      – Ух ты! – сдавленно воскликнул Костя.

      – Ну я так и думал, – спокойно сказал черт.

      Он обошел кресло, с разных сторон оглядел, потрогал его, покачал, а после с довольным видом уселся.

      – Что это значит? – недоумевал Костя.

      – Это значит, – менторским тоном стал объяснять черт, – что ты, мальчик, – волшебник.

      – Волшебник?

      – Любишь ты переспрашивать. Да, волшебник. Потому что только волшебник может из ничего придумать что-то. Вот как это кресло. Я это понял еще, когда ты меня заставил исчезать. А то возился бы я с тобой.

      – Но не очень уж ты испугался. – Костя все еще пребывал в шоке от только что полученной новости. – К тому же ты почти сразу появлялся.

      – А это я тоже, кажется, понимаю, – сказал черт. – Мир ведь не твой, и все, что ты здесь делаешь, – временно. Ведь здесь действуют силы создателя, и они вроде как главнее.

      Костя смотрел на нагло рассевшегося перед ним черта и пытался в голове уложить информацию. Получалось, что он может что-то делать, пусть и временно. Получалось, что он волшебник, самый настоящий. Получалось, что волшебники существуют на самом деле. И кресло, стоящее перед ним, тому доказательство. Вдруг Костю осенило – кресло! Ведь все, что он делает, здесь временно. Он хотел было предупредить черта, но не успел. Кресло исчезло, заставив черта плюхнуться на траву.

      – Мог и сам сообразить, – проворчал черт, поднимаясь с земли.

      – Может, я еще что-нибудь