Червовая дама. Кондрат Собакин

пристально пялятся. Тогда противно. А так, ну что, мальчики – одни, девочки – другие, чего из этого секреты делать! Ну ладно, мне пора домой. Придешь завтра?

      – Конечно, приду.

      Ночью я ворочался и не мог уснуть. Я все видел перед собой Злату. Я прискакал на наше место сразу после завтрака. Все-таки я влюбился, потому что ни минуты не мог прожить, не думая о Злате. Я ждал ее больше часа. Она пришла в коротком сарафанчике, такая милая, такая красивая. Мне страстно хотелось задушить ее в объятиях и расцеловать всю, от кончиков волос на голове до кончиков пальцев на ногах.

      – Привет, – поздоровалась она. – Не купался еще?

      – Нет, тебя ждал.

      – Ну, пошли. Помоги мне расстегнуть сзади пуговку.

      Я расстегнул пуговку и помог снять сарафанчик, под которым, естественно, ничего не было. Потом я сбросил с себя свою нехитрую одежду, и мы побежали в море. Сегодня оно было спокойное-спокойное, просто как Москва-река. Мы ныряли и искали янтарь. Я нашел два камушка с горошину, Злата обрадовалась. Потом мы бегали вдоль берега, гонялись друг за другом, и я ее поймал. И прижал к себе. И поцеловал в губы. Вернее чмокнул, по-настоящему целовать я не умел. Злата смотрела на меня каким-то удивленно-испуганным взглядом, широко раскрыв свои васильковые глаза.

      – Я тебя люблю, – вдруг вырвалось у меня.

      – А я – тебя, – услышал я из ее уст неожиданно для себя.

      С моря послышался стук, скрип и плеск. Мы обернулись на эти звуки. К берегу плыла лодка. Злата быстро завернулась в полотенце, а я мгновенно натянул трусы. Лодка, прошуршав днищем, ткнулась носом в прибрежную гальку. В ней сидел старик. Он начал вычерпывать воду из лодки консервной банкой.

      – Эх, молодежь… – проворчал он, не прерывая своего занятия. – Все бы вам любовь-морковь. Что ж, правильно, такие ваши годы. Ваше дело трахаться, детишек рожать, а наше – внуков-правнуков нянчить. Такие уж наши годы, все в прошлом. В твои-то годы, – он посмотрел на меня, – я ух, сколько девок перепортил! А теперь старуху свою только раз в месяц. Стареем, совсем рассыхаемся, как эта посудина…

      Все еще продолжая что-то ворчать, он вынул весло из уключины, оттолкнулся им от берега, вставил весло на место и погреб в море.

      – А говоришь, тут никого не бывает, – произнес я.

      – Подумаешь, – сказала она немного рассеянно и задумчиво. – Это так. Случайно.

      – Пошли купаться?

      Она ничего не ответила. Отвернувшись, сняла с себя полотенце и надела свой сарафан.

      – Мне домой пора. Пока, до завтра.

      Рано утром следующего дня был сильный шторм. Я слонялся по нашему пляжу и никого не встретил. В пене накатывающих на берег валов я нашел несколько довольно крупных камушков янтаря. Тут я увидел, что навстречу мне вдоль берега идет девушка. Золотые волосы ее развевались по ветру, ветер трепал и юбку ее платья. Сначала я принял ее за Злату и хотел кинуться к ней, но потом разглядел, что это не она. Высокая и стройная сформировавшаяся фигура, но личико с васильковыми глазами такое же, как у Златы. Значит, это ее сестра Рита.

      – Labas