Потомок Одина. Сири Петтерсен

обычной, но ей ничего не приходило в голову.

      – Тебе следует кое-что знать, – сказала Рамойя.

      Они снова уселись, и советы посыпались один за другим. Ворон – дикая птица, он может спать в доме, только если в нём открыты окна и достаточно свежего воздуха. Его не следует кормить после таяния снега. Жирные сыры и медовый хлеб – это не еда и так далее. Хирка воспользовалась неожиданно выпавшим шансом. У неё даже в мыслях не было использовать Куро в качестве предлога.

      – Я могу с ним разговаривать? – спросила она.

      Рамойя посмотрела на Хирку, помолчала, а потом ответила:

      – У тебя больше пальцев, чем имлингов, которые по-настоящему разговаривают с воронами. Многие утверждают, что владеют этим искусством. Владеют или нет, но все они просиживали штаны в школах наставников Совета или в Равнхове. Подолгу.

      Хирка повесила голову. Она просила о невозможном и спрашивала о том, чего у неё не было права знать. Лучшим наставникам воронов даже не нужно посылать писем. Они могли сказать, что хотели, воронам, а те, в свою очередь, передавали их слова получателям. Для того чтобы быть в состоянии это делать, необходимо стать единым целым с Потоком.

      Нужно как минимум уметь сливаться с Потоком.

      Рамойя поднялась со скамейки и вышла на поляну. Она смотрела на небо, и через некоторое время Хирка заметила чёрную точку, которая постепенно увеличивалась в размерах, пока не превратилась в ворона. Он влетел в тамбур у них за спиной и не успел усесться, как Рамойя уже подошла к нему, чтобы освободить от письма.

      Хирка почувствовала, как сердце опустилось в груди. Визит окончен. Сквозь прутья решётки она видела, как наставница воронов разглядывает маленький чехол, который она сняла с птицы. Она распечатала его с одного конца, вынула свиток бумаги и стала читать.

      А потом она упала.

      Хирка отбросила чашу с чаем в сторону и побежала к ней. Куро взлетел с её плеча и исчез. Рамойя ухватилась за решётку и уже поднялась на ноги. Она казалась бледной, глаза её блуждали в разные стороны, как будто она не совсем понимала, где находится.

      – Что случилось, Рамойя? Грудь болит? – Хирка опасалась самого страшного. Она опустила руку на плечо Рамойи и попыталась поймать её взгляд. Рамойя сжала кулак, и маленькое письмо смялось и исчезло в её руке. – Ты в порядке, Рамойя?

      – Хирка… Да. Конечно. Просто плохие новости. Старый друг, – уголок её губ приподнялся, выдавая ложь. Хирка успела заметить знак Совета на бесцветном чехле, перед тем как Рамойя опустила его в карман. В клетку вбежал Ветле.

      – Я есть хочу! – закричал он, не замечая напряжения. Хирка положила руку на живот Ветле, как будто он маленький, хотя на самом деле он был почти одного роста с нею.

      – Скоро будешь есть. Беги в дом и потри живот, чтобы он согрелся, – Ветле засмеялся и убежал в дом. Хирка сосредоточила внимание на Рамойе. Та взяла себя в руки, но зрачки её по-прежнему были величиной с булавочную головку. Рамойя вслед за Хиркой вышла из клетки и заперла её.

      – Хедра и Хрейдр, –