Потомок Одина. Сири Петтерсен

видно, они проступали, только когда она смеялась. Хотел бы он, чтобы она смеялась почаще.

      – Спросишь семью Таид, они ответят: «У нас». Спросишь у Якиннинов, они ответят то же самое.

      Ример почувствовал нетерпение. Он не продвигался вперёд.

      – А когда-нибудь появляются те, кто намного сильнее или… слабее… чем другие?

      Улыбка Илюме померкла, и она посмотрела на него и приподняла тонкую бровь.

      – Ты встретил имлинга сильнее тебя? – этого не было, поэтому он легко выдержал взгляд старухи.

      – Нет.

      Она не отводила от него глаз.

      – Возможно, кто-то из тех, кого выберут во время Ритуала, сможет стать таким, – предпринял он очередную попытку.

      Илюме вздохнула и положила руки на подлокотники.

      – Ритуал уже не тот, что раньше. Немногие чувствуют землю так, как это делали все мы. Поток истощается. Отлив и прилив скоро станут одним и тем же. Журчащим ручейком, который высохнет со временем, – Илюме говорила почти мягко. Она выглянула в окно. – Кто знает, вечен ли Поток? Кто знает, всегда ли он был или же он просто проходит сквозь нас и исчезает? Дорогой и редкий или вечный и изобильный? Если мы ответим неверно, это затронет весь мир.

      Она снова посмотрела на Римера.

      – Но кто-то должен вести нас вперёд, – сказала она, и мягкость исчезла из её голоса. Ример всем телом ощутил беспокойство.

      – Всевидящий нас наказывает?

      – Мы сами себя наказываем.

      Илюме оглядела опустевшую комнату. Её веки отяжелели. На улице свет совсем угас. Всё вокруг обесцветилось, и матриарха окутал полумрак.

      – Бабушка?

      Илюме резко встала и свернула бумаги.

      – Сможешь называть меня так, когда покаешься. Когда поймёшь, где твоё место, и вынешь кинжал из моей спины. Вот тогда сможешь назвать меня роднёй. Ты раскаиваешься?

      – Конечно, нет. Я служу Всевидящему.

      Ример не получит ответа. Он больше не часть семьи. Совет и судьбы имлингов больше не его дело. Илюме вольна иметь свои тайны. Ример нисколько не желал их знать. Но если всю жизнь находиться в непосредственной близости к Совету, как Ример, то досадно наблюдать, как Совет блуждает во мраке. Он знал, что лучше промолчать, но всё же сказал:

      – Каждый из нас занят своим делом. Я сражаюсь за Всевидящего. И я сделаю всё, что смогу, если нам будут угрожать.

      – Если нам когда-нибудь будут угрожать, это твоя работа, – сказала она. – Слепо служить. Ничего не зная и не задавая вопросов.

      Ример подметил почти неслышное ударение на последнее слово. Он поклонился и вышел. Она чуть было не дала себя обмануть и не спросила, откуда он мог узнать, что над Имландом нависла угроза.

      Внезапно Ример почувствовал себя стариком. Всего несколько лет назад он был бы очень доволен собой, если бы умудрился удивить Илюме Ан-Эльдерин. Ему минуло восемнадцать зим, а ей было три четверти века, и она была членом Внутреннего круга. Но он заставил её невольно поделиться информацией. Сегодня вечером он ощущал лишь беспокойство. Он хотел посидеть в библиотеке, но там не нашлось ни одного стула. И