Потомок Одина. Сири Петтерсен

По его спине пробежал холодок. Только представьте, что это может означать. Гниль в Имланде. Дитя Одина, бегающее по одиннадцати государствам? Бесхвостый зверь в лесу? Или в какой-нибудь деревне? Если она явится на Ритуал, он погиб. Она – единственное, что связывает его со слепыми. Всё будет кончено. Абсолютно всё.

      Какая абсурдная мысль! И это может служить ему утешением. Во-первых, Ритуал в тот раз не удался. Дитя так и не появилось на свет, оно исчезло в вечности. Его поглотили круги воронов. Пожрали камни. Во-вторых, оно бы всё равно погибло, ведь действо происходило посреди зимы. Новорождённое. Обнажённое.

      Обнажённее Дамайянти. Урд смотрел, как играют мышцы на её животе, и чувствовал, как потеет. Резко распахнулась дверь. Урд мгновенно накинул на голову капюшон. Он услышал мужской голос, с трудом перекрывавший шум из зала.

      – Твоя очередь, Дамайянти.

      – Иду, – ответила она. Дверь закрылась, и Урд поднялся.

      – Позволь мне всё же не препятствовать искусству, – сказал он и понадеялся, что она уловила язвительность в его голосе. Он покинул её, закрыл за собой красную дверь и стал протискиваться через толпу мужчин к входной двери. Никто не смотрел на него. Все были увлечены совершенно другим.

      На зал опустилась тишина, и раздался мягкий бой барабанов. Проклятая Дамайянти! Проклятое слеповство! Его рука уже лежала на дверной ручке, но Урд был не в силах уйти. Его взгляд устремился на сцену, как и все остальные взгляды в зале. Дамайянти стояла на кончиках пальцев, переплетя руки над головой. Внезапно она упала, как будто колени её подломились. Мужчины ахнули. Барабаны замолкли. А потом снова зазвучали. Редкие удары, похожие на биение сердца. Дамайянти поднялась с пола, исполнив невообразимый мостик. Казалось, она висит на невидимом канате, продетом в пупок. Сила другого мира подняла её в вертикальное положение. Барабаны завибрировали. Она подняла ногу и обвила ею шею безо всякого усилия. Хвост изогнулся и поднял её юбку, чтобы каждый зритель мог увидеть её запретный плод. Мужчины начали потеть.

      Урд оскалился, рванул дверь и выбежал на улицу. Он тяжело дышал. Дождь ещё не кончился, но он хотя бы выбрался на воздух. Урд не такой, как другие мужчины. Он не позволит лепить из себя, как из глины. Он сильнее них. А ещё он Урд-отче. Член Совета.

      Он пошёл по тёмной стороне улицы. Очень скоро Урд увидел девушку, которая уже встречалась ему сегодня вечером. Он остановился неподалёку от неё, и шлюха заметила его приближение, ведь она уже научилась распознавать нерешительных мужчин.

      Девушка улыбнулась и двинулась в его сторону, покачивая бёдрами, как старая любовница. Она была далеко не страшной. Ей не было и двадцати лет. Урд рассмотрел длинные волосы цвета меди. Платье её было поношенным, подол юбки измазан грязью. Но горло чистое. Тонкое, свежее и нетронутое.

      – Ты вернулся… – она прижалась к нему грудью, но у неё хватило мозгов не трогать капюшон. Он провёл пальцем от её подбородка вниз по шее. Оно было невыносимо нагим, и именно его он сожмёт своей железной хваткой. Пока она