Жуть-2. Кабир

вытер пот. Припал к косяку. Украдкой заглянул на кухню. И тут же одёрнулся. Сердце опасно колотилось о рёбра.

      У обеденного стола, вполоборота к Петру Ивановичу, стоял человек. И в руке он сжимал нож для резки овощей.

      «Тише, – обратился пенсионер к ритмично сокращающемуся мотору, – Чуть тише, родной».

      Грызя губы, он осторожно высунулся за черту гостиной.

      Мужчина стоял в сгущающемся полумраке. Он будто размышлял о чём-то, вперившись в кухонный прибор – Пётр Иванович, увы, исправно точил ножи. Около сорока лет, круглое упитанное лицо, твёрдые от лака волосы зачёсаны вверх. Коренев определённо не встречался с ним раньше, и, возможно, поэтому дожил до преклонного возраста.

      «Грабитель», – замигало в голове, – «Сумасшедший грабитель».

      Установить диагноз помогло два факта. Во-первых, незнакомец выбрал жилище старика, у которого и красть-то нечего, кроме челюстей и набора лекарств на все случаи. Во-вторых, для своей авантюры он своеобразно оделся: в халат бирюзового цвета.

      Что существенно затрудняло положение Коренева.

      «Как он сюда пролез?», – недоумевал старик, косясь на входную дверь. Цепочка в пазу, ключ торчит из цилиндра, он не настолько свихнулся, чтобы запамятовать про цепочку и замок. Был задний вход, но тогда псих попал на кухню через спальню и зал – мимо дрыхнущего хозяина. Мимо пускающего слюни старого идиота.

      Пётр Иванович задержал дыхание. Подождал, пока незнакомец отвернётся к печке, и шмыгнул в коридор. Дверь простреливалась из кухни, нужно было спешить.

      Повторяя про себя «ох, чёрт, чёрт», он аккуратно снял цепочку. С удовлетворением отметил, что пальцы не дрожат, и сбагрившие его на пенсию козлы могут выкусить.

      Прокрутил ключ в скважине. Пружины и сувальды замка невыносимым щёлканьем оповестили о его намерениях. Он оглянулся.

      Лариса говорила, что влюбилась в него из-за курчавой копны волос. От прошлого богатства сохранился пушок, и сейчас он вздыбился над розовым черепом.

      Грабитель смотрел на него в упор.

      Пётр Иванович метнулся обратно в спальню. Побежал, вернее, посеменил, озираясь.

      Грабитель шёл за ним, вязко, неторопливо. Лезвие ножа блестело.

      – Что вам надо?

      Пётр Иванович опрокинул стул под ноги преследователя, выскочил в спальню. Незнакомец перешагнул стул, лениво наблюдая, как возится законный хозяин с ручкой задних дверей. Гладкое лицо его не выражало ровным счётом ничего.

      Коренев загнанным зверем бился в деревянное полотно. Дверь не подавалась. В стекле отражалась комната, грабитель, замерший у шкафа, диван.

      Кто-то или что-то лежало на диване, укутанное в плед – чёткий холмик, которого не было днём. Осмыслить эту новую проблему Коренев не успел. Дверь наконец-то распахнулась, и он вывалился в апрельские сумерки. По инерции пролетел тропинку. Виноградник смягчил удар, рамы, с которых струилась лоза, предотвратили падение.

      Он