Сады души моей. Наталья Гордина

похмелье…

      Не в силах боле я писать,

      Объята возмущеньем.

      Пришёл гонец письмо забрать.

      Шли мне своё прощенье

      За желчь описанных картин

      (Не город – пантомима.).

      Победы, храбрый паладин!

      Лукреция. Из Рима.

04.02.98

      Письмо второе

      В разлуке я открыла Рим,

      Что так на сон похож,

      И форумы, когда по ним

      Бурлит носилок дрожь,

      Священных храмов легион,

      Жрецов, богам послушных,

      И в дымке хмурый небосклон

      Над дланью улиц душных,

      Тоску на лицах у людей,

      Плетущихся куда-то,

      И сон пустынных площадей

      В объятиях заката…

      А помнишь наш цветущий сад

      И шелест листьев алых?

      Их красил золотом закат

      На кронах величавых,

      Когда в вечерней тишине,

      Вдали от буйства света

      Ты о любви поведал мне

      И молча ждал ответа…

      Хрусталь воды пожар небес

      Зеркально отражал,

      И, перевернут, сонный лес

      На дне реки дрожал,

      И солнца диск, гоним луной,

      За тучи уплывал —

      Ты в первый раз, любимый мой,

      Меня поцеловал…

      А расставанья помнишь час?

      Рассветною порою

      Как слёзы капали из глаз

      Водою дождевою,

      С моим портретом медальон

      Как ты сжимал в ладони

      И как твой конь, центурион,

      Копытом бил в загоне?..

      Воспоминаний горечь лишь

      Осталась мне отныне.

      Мечом ты варваров разишь

      На призрачной чужбине…

      Представь себе, сегодня я

      Храм Весты посетила.

      Невеста скорбная твоя,

      Богиню я молила

      О возвращении твоём

      Живым с полей сражений

      И чтобы ты в краю чужом

      Не ведал поражений.

      На алтаре огонь пылал,

      И жриц мне стало жалко,

      И вдруг мне голос прошептал:

      «А ведь и ты весталка,

      Хоть пламя чувств горит в груди,

      Как факел полыхая

      И все преграды на пути

      К любимому сжигая!»

16.03.99

      Письмо третье

      Я жизни круговерть

      Прожить хочу, любя.

      Идущие на смерть

      Приветствуют тебя.

      Холодной стали звон

      Безжалостен и груб,

      Срывая злобно стон

      С вдруг побелевших губ.

      Испуганно дрожа,

      Раб молит: «Погоди!»,

      Но остриё ножа

      Уже в его груди,

      И смотрит смерть в глаза,

      Душа стремится ввысь,

      И неба бирюза

      Взывает: «Пробудись!»

      Изящный чёрный барс

      Рычит, к прыжку готов,

      И юноша, как Марс

      Прекрасен и суров,

      Стоит с мечом в руке

      И молчаливо ждёт.

      Вот в яростном прыжке

      Зверь бросился вперёд,

      Сплелись врагов тела,

      Кровь