Стихи и новеллы. Сергей Петрович Игнатьев/Аваначи

все безнадежно. И все разрешится,

      Спокойные воды суля.

      Сегодня рвануло. Сквозь грохоты мнится –

      От счастья и горя рыдает земля.

      Рыдает о том, что она обновится

      Сквозь грохот, крушенье и смерть.

      Что здесь угнездятся прилетные птицы,

      Чтоб осенью вновь улететь.

      Еще далеко до осенних морозов.

      Пока обновить бы житье. –

      Забыты колхоз, председатель колхоза,

      А фермера знаем в лицо.

      Неужто такое опять повторится –

      Крушенье, разрушенный мост?

      А может быть, просто во сне нам приснится

      Стихия – кошмар, ледоход?

      Апрель 2008

      Ветер

      С далеких времен сотворения мира

      Крутым ураганом и легким зефиром

      Все знают тебя на земле.

      Вреда ты наносишь везде без разбора,

      И пользы приносишь немало народу

      В больших городах и селе.

      По шатким постройкам, ломая, грохочешь,

      Застукать умеешь кого и где хочешь,

      Известный в миру озорник.

      В эпоху людскую проделки любые –

      Доныне твои добродушные, злые –

      Рассказаны множеством книг.

      Когда она рядом со мной как русалка,

      Как рыба живая, плыла, чужестранка,

      В прозрачных как солнце волнах,

      На том берегу у широкой реки ты

      Шелковое девы дремучей ракиты

      Развесил белье на кустах.

      Расстались мы с нею. Теперь это в прошлом,

      Но в памяти крепко гнездится смешное.

      Потеря рассудка и грех.

      Но лишь неприветно уходит в забвенье

      Добытый на пляже в тени у растений,

      А ныне ненужный успех.

      Про шутку твою и белье на деревьях

      Расскажешь кому – так еще не поверят.

      Таков уж, видать, мой удел.

      Забыть хоть на время жемчужину-рыбку,

      Растерянной жертвы смешную улыбку

      Я даже во сне не хотел.

      Хотя я и видел, и верю, и знаю –

      В бескрайних пределах у ада и рая

      Заставил ты многих роптать,

      Не выпытать мне у тебя – эту деву

      Плывущей, как в прошлом со мной между делом,

      Тебе удалось ли застать.

      Июль 2008

      Другу юности

      Други наши – лошади, собаки.

      Мы – любимцы конного двора.

      Выросли средь вдовушек и бабок,

      Скачки – наша древняя игра.

      Мы имели жилистые руки

      И ступни, умытые росой.

      Нас кормили бороны и плуги;

      Правили мы ловко и сохой.

      За работой жаркой, монотонной,

      Где тревожный птичий крик, мой друг,

      По себе, певучих и влюбленных,

      Завели подруг.

      Было – временами мы краснели,

      Прикасаясь девичьей груди.

      Но любить иначе не умели,

      Жить иначе тоже не могли.

      Миновали быстро все напасти,

      И в кустах все живы соловьи.

      Вот и нас наплыв любовной страсти

      Поглотил, как море корабли.

      Сверх