Сердце ночи. Ярослава Лазарева

замоскворецким вампиром, наконец, покинул этот район. Вот уже пять дней не зарегистрировано ни одного убийства с характерными приметами. Жители Замоскворечья могут не волноваться. Зато подобное преступление совершено сегодня ночью в подмосковных Химках. Значит ли это, что маньяк просто сменил район обитания?»

      – По крайней мере, они вняли голосу разума и поменяли место охоты, – пробормотал Грег.

      – Что-то нужно делать! – раздраженно заметила я. – Удивляюсь твоему спокойствию!

      – И что делать? – усмехнулся Грег. – Ты же сама слышала, Рената заключила сделку. Сейчас ее ничто не остановит. К тому же она просто вернулась в свое обычное состояние, не забывай, она вампир. Как, впрочем, и я.

      Грег вновь помрачнел, закрыл ноутбук, глянул на меня как будто с сожалением и ушел в кабинет. И снова я его почти не видела и не слышала.

      Однажды вечером в воскресенье я не выдержала. С утра лил противный осенний дождь, на улице было невозможно уныло и сыро. Я никуда не выходила. Этот день рядом с молчащим замкнутым Грегом, словно прячущимся от меня в нашей огромной квартире, показался мне ужасным. К вечеру я уже была раздражена до предела, и когда села ужинать, с трудом сдерживалась, чтобы не запустить в сидящего напротив Грега тарелкой с салатом. Мне кусок не лез в горло. Грег молчал, лишь неотрывно глядел на меня. Я резко отодвинула от себя тарелку, схватила стакан с апельсиновым соком и начала быстро пить.

      – Вредно для желудка запивать овощной салат свежевыжатым соком, – заметил Грег.

      Тут меня прорвало. Я сильно стукнула по столу стаканом, выплеснув сок на скатерть. На лице Грега не дрогнул ни единый мускул. Вскочив, я начала бегать по кухне и сбивчиво высказывать свои претензии. Он не перебивал.

      – И больше всего меня бесит то, как ты отдалился от меня! Удивительно, как ты умеешь исчезать из моей жизни, постоянно находясь рядом, – взволнованно говорила я. – Тебя со мной нет, я не ощущаю ни твоей любви, ни тебя самого. А ведь мы одна семья! Должны делить все – и радость и горе, как бы банально это ни звучало. Но ты просто ушел в себя, что-то для себя решаешь и помалкиваешь! Разве справедливо?! – крикнула я, подбегая к нему и нависая всем телом.

      До этого Грег сидел, ссутулившись, опустив голову, но тут поднял глаза. В них была боль. Я замерла, смутно начиная понимать, что не права и мой гнев ничем не оправдан.

      – Значит, хочешь делить со мной все? – грустно спросил он. – Я не вижу смысла!

      – Зато я вижу, – уже спокойнее ответила я и села к нему на колени.

      Он обнял меня, я уткнулась лицом в его плечо и закрыла глаза. Он начал медленно меня покачивать, словно баюкая…

      …Я оказалась на какой-то темной и мокрой улице, асфальт был усыпан влажными листьями, расплющенными ногами прохожих, тусклый желтый фонарь бросал слабый свет на угол какого-то ларька. Я заметила две тени. Они приблизились к ларьку, я поняла, что это Ганс и Рената. Я подошла и замерла, наблюдая за ними. Рената постучала в окошко и довольно развязно сказала, что хотела бы «пару пива и