Новая Ты. Кэролайн Кепнес

заявляет, что не намерен вливаться в коллектив, а потом случайно забывает сырную лепешку в духовке, устраивает пожар и получает кликуху, как и все прочие обитатели офиса, – «Поджигатель».

      Я не из тех, кто ходит в забегаловки или хипстерстерские кафе, поэтому диктую Дилайле телефон. Она может мне пригодиться.

      – А вообще, я лицемерка, – смеется она (интересно, в Эл-Эй все озвучивают о себе то, что в Нью-Йорке предпочитают хранить в тайне?). – Я ведь часто бываю в «Птицах». У меня даже татушка есть со строчкой из их фирменной песни. Мне нравится заканчивать там вечер, после всех тусовок.

      Она наклоняется вперед, задирает платье и слегка раздвигает ноги, чтобы я мог прочитать слова, выбитые у нее на внутренней стороне бедра, гладко выбритого, покрытого автозагаром. Это «Don’t Stop Believin’» группы «Джорни», затасканная до тошноты в «Клане Сопрано», «Лузерах» и во всех барах Америки.

      – Знаю, песня – отстой, – говорит она и хлопает меня по макушке, чтобы я отодвинулся. – Но здесь не проживешь, если перестанешь верить.

      Дилайла почти особенная. А для девушки хуже нет, чем быть «почти» – почти красивой или почти умной. Есть в ней какая-то незавершенность, неуверенность. Эми совсем другая. Ей все дается легко: она выше, симпатичнее, сексуальнее, умнее. Будет преспокойно сидеть перед тобой нога на ногу, с немытой головой и есть чернику из контейнера. Даже если эти двое познакомятся, подругами точно не станут. Дилайла – девушка, которая пытается; Эми – которая берет. Правда, теперь я знаю, что первое лучше.

      Повисает молчание. Стоит мне сделать шаг, и мы будем вместе: я помогу ей избавиться от бесполезных надежд, тянущих вниз, а она избавит меня от Эми. Но я не хочу избавления. Я хочу мести, а Дилайла хочет свой блендер. Машет «пока». Выходит и закрывает за собой дверь. Занавес.

      Скачиваю альбом «Джорни». Представляю гладкое бедро Дилайлы, прижатое к моему лицу, и кончаю прямо на розовый диван. Потом принимаю душ, влезаю в джинсы (принципиально не стану носить шорты), натягиваю футболку, выгребаю из холодильника протухшую жратву (не хватало еще подхватить заразу) и выкидываю в мусорку. Проходя мимо стеклянной коробки, в которой находится офис Харви, заглядываю внутрь. Старик делает селфи, а мое мусорное ведро стоит на полу (вот гад, так и не вернул). В Нью-Йорке я месяцами мог не встречать соседей. Здесь же все хотят быть на виду. И это желание так ослепляет, что люди ничего не замечают вокруг. Харви даже не обратил на меня внимания, когда я проскользнул мимо его двери и вышел на охоту.

      9

      Маленькая жадная, эгоистичная сука и дня не может прожить без своих суперфруктов. Поэтому первый пункт моего маршрута – местный гастроном «Кладовка». Не знай я, что это продуктовый магазин, принял бы его за музей современного искусства – с неоновыми огнями, кусками искореженного металла и старыми деревянными вывесками. На полу какие-то упругие маты, на ценниках – рукописные завитушки, под потолком – лампы накаливания. Гремит музыка: Донни Хэтэуэй, Саманта Фокс, братья Эверли, DMX – улетный ретромикстейп. Я шазамлю песню за песней, потому что все классные.

      Реши