Предчувствие беды. Фридрих Незнанский

кошельке – около тысячи рублей. Куда же она делась? В чем вышла из дома? В тапочках? Тапочек, кстати, не было. К соседям, что ли, ушла? Видимо, так. Поэтому и дверь почти не заперта. К кому именно и зачем? Может, кому-нибудь плохо стало. Но ее нет дома минимум полчаса. Эдик на секунду пожалел, что не дал ей номер своего сотового. Но… береженого Бог бережет.

      Он посмотрел на часы. Запас времени еще был. Эдик вышел из квартиры, спустился вниз, сел на лавочку возле подъезда, закурил, раздумывая, что предпринять. К подъезду направлялась грузная, но шустрая старушенция с наполненной продуктами авоськой в руке. Тяжело отдуваясь, опустилась рядом.

      – Ох-ти тошненько, устала, – проговорила она, разглядывая его с бесцеремонностью старух.

      Он вежливо улыбнулся.

      – Жара-то какая стоит! Вот тебе и август. По нынешнему дню осень меряется. Сентябрь-то тоже жарким будет, – доверительно сообщила бабуля.

      «Это точно», – едва не проговорил он вслух.

      – А вы ждете кого?

      Он мгновение помолчал, затем проговорил:

      – Вот, приехал за начальницей, она у нас приболела. Так срочно на работу вызывают, а ее и дома нет. Может, в поликлинику ушла?

      – Кто ж начальница твоя? – тут же перешла на «ты» старушка.

      – Александра Борисовна Небережная.

      – Саша? Из пятидесятой? Это ж соседка моя! – поделилась радостью старушка.

      – Вот как? Может быть, вы знаете, где она?

      – Так она уехала.

      – Куда? – развернулся он к ней всем корпусом.

      – А кто ж ее знает? На вишневой такой машине. Я со старухами во дворе сидела, там, возле площадки детской. – Она махнула рукой в глубину двора. – Там по утрам солнышко, так мы кости старые греем…

      – И что? – перебил он.

      – Ну и гляжу, Сашка из подъезда выскакивает, прыг – и в машину. Машина вон в том закутке стояла. Вишневая такая.

      – Какая?

      – Вишневая, я ж говорю.

      – Марка какая?

      – Я что, разбираюсь?

      – И что?

      – Что ты заладил-то? Села в машину.

      – А кто за рулем был, не видели? Мордастый такой, чернявый?

      – Что я, орел тебе? И вообще стекла затемненные, не видать ничего. Через пару минут и уехали.

      – Когда это было?

      – Так когда? Ну я вышла во двор, это десять… Потом к одиннадцати за молоком пошла к цистерне, вернулась домой, потом вышла еще во дворе посидела, тут Шурка и выскочила… – Старуха беззвучно шевелила губами. – Так с час назад, в двенадцать или около того, – прикинула она, глядя на мужчину.

      Тот задумчиво молчал, перебирая пальцами что-то невидимое. Поймав ее взгляд, он как будто очнулся, улыбнулся, хлопнув себя по колену:

      – Если это «Жигули» пятерка, так это наша, из гаража. Видно, Михаил за ней заехал. Хорошо, что я вас встретил, а то парился бы здесь под окнами. Спасибо вам, – закончил он, поднимаясь и направляясь к «форду».

      – Так вряд ли на работу-то.