Предчувствие беды. Фридрих Незнанский

втором этаже, где окна во всю стену, где их разбудит ласковое утреннее солнце и шум залива за оградой коттеджа. Вот они обнаженные возле залива. Раннее утро. Вокруг никого. Поднимающееся солнце и любовь в прохладной воде, на которой должно быть так удобно лежать, раскинув руки, обвивая полными ногами его стройные бедра, чувствуя, как его сильные руки сжимают ее ягодицы… Сладкая волна возбуждения прокатилась от промежности вверх. Александра откинулась на подушки, крепко сдвинула бедра, постанывая и извиваясь…

      Зазвонил телефон. Господи, неужели с работы? Только бы не сорвались выходные, мысленно взмолилась Александра, поднимая трубку.

      – Шура, это я.

      Голос Глеба звучал почти спокойно. Но Саша давно научилась разбираться в его оттенках.

      – И что? – холодно проронила она.

      – Нам нужно поговорить.

      – Не сейчас же?

      – Почему не сейчас?

      – Я занята.

      – Чем? У тебя сегодня выходной.

      – Послушай, что ты шпионишь за мной? – Александра начала заводиться.

      – Разве я не имею права?

      – А какие у тебя на меня права? Ты мне муж, что ли?

      – Я больше чем муж. Вспомни все. Все эти годы. Сколько раз я утешал тебя, отогревал…

      – Ну да, да, все это было. Но теперь все по-другому. Я хотела сказать тебе…

      – Подожди, не говори. Ты не можешь расстаться со мной вот так, по телефону, словно я ошибся номером, позвонил чужому человеку. Так нельзя, слышишь?

      Александра покраснела:

      – Хорошо, чего ты хочешь?

      – Выйди, спустись вниз, я возле дома, в машине. В конце концов я имею право на полчаса твоего времени после пяти лет моей преданности, моей любви…

      – Ну хорошо, хорошо, я спущусь. Но не больше пятнадцати минут. Я очень благодарна тебе за все, но…

      – Я жду тебя, – оборвал ее Глеб. – Если ты не спустишься, я сам поднимусь к тебе и устрою скандал прямо на лестничной площадке.

      Он повесил трубку. Александра злобно выругалась, поднялась.

      – Совершенно рехнулся мужик. Придется спуститься, а то и вправду дебош учинит, с него станется, – пробормотала она, направляясь в ванную.

      «Девятка» стояла в закутке двора, высовываясь вишневым носом в сторону Сашиного подъезда.

      Она спустилась вниз в легком домашнем платье и тапочках на босу ногу.

      Лицо без макияжа, волосы распущены. Демонстрация пренебрежения, отметил Глеб. Он перегнулся, распахнул перед ней дверцу. Левая рука была опущена вниз, под сиденье.

      – Садись, Шурочка, не стоя же разговаривать.

      – Учти, у меня пятнадцать минут.

      Женщина села, Глеб снова потянулся через нее к дверце.

      – Ты плохо дверь закрыла, – проговорил он, прижимая ее тело своим и хватая ее за локоть.

      – Ты что делаешь? – успела вскрикнуть Саша.

      Тонкая игла вонзилась в руку, женщина дернулась. Но хватка Глеба была железной.

      Через пару минут «девятка» выехала из двора. Сидевший за рулем мужчина заботливо