Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Выпуск 2. Коллектив авторов

прапорами и росли дальше. В условиях войны военные училища не успевали готовить офицеров, так они росли уже в боях. Правда, была налажена ускоренная подготовка. С этими было больше понимания, не то что с теми. У вольнопёров было гонору значительно меньше. Правда, в Гражданскую многие из них тоже попадали к белым.

      – Видели царя?

      – Довелось. Правда, не так, как тебя. Подальше. Он ближе двадцати вёрст не подходил к линии фронта. Однажды перешагнул эту линию. Так за этот подвиг генералы по-холопски поспешили преподнести ему Георгия первой степени. Но дело не в этом. Мы отклонились от главной темы. Сам царь Николай, вместо того чтобы заниматься интенсивным развитием страны, увлёкся развитием экстенсивным, то есть её расширением. В итоге влип в войну с Японией. Проиграл. С треском. Потерял флот. Затем точно так же влип в войну с Германией. Первый год войны обошёлся России в пять миллиардов рублей золотом. Второй год стоил уже одиннадцать миллиардов. А третий, предреволюционный год уже стоил ему восемнадцать миллиардов. То есть в перестрелку со своим родственником Вилли он угрохал почти два внешних долга. Или шестьдесят процентов государственной казны. Развинтилась и расхлябалась вся централизованная система продовольственного, боевого, вещевого и денежного снабжения. В зоне военных действий оказалась самая плодородная территория. В могилы полегла огромная масса россиян. Такая же часть превратилась в калек. Ещё год-полтора бездарного разорительного ведения войны, и России пришёл бы конец. То есть то, чего и хотела добиться Антанта. И это всё вы называете эффективным управлением?

      – Неужели это стоило того, чтобы убить царскую семью?

      – Иван Леонтьевич, звание Николай Кровавый он заработал не от большевиков. Уже при коронации его вступление на трон обагрилось кровью на Ходынке. Уже тогда поэт Константин Бальмонт написал замечательное стихотворение. Найди и прочитай.

      – Читал.

      – Молодец. Кроме того, в стране практиковались порки, погромы и расстрелы. Он сам при этом лично никого не ударил, не повесил и не расстрелял. Стрелял только по воронам. Но, извини, Гитлер тоже никого не убивал. И, тем не менее, Нюрнбергский процесс сурово осудил его правление. И его сподвижники были повешены. А скажи мне, пожалуйста, сколько стоит у нас вышка? То есть высшая мера?

      – Сто тысяч.

      – Правильно. Совершенно верно. Сто тысяч. Сто тысяч растраты или нецелевого расходования финансовых средств. А царь угрохал тридцать четыре миллиарда. Золотом. Сколько вышек он схлопотал?

      – В пересчёте на золото – тридцать четыре тысячи.

      – Совершенно верно. Тридцать четыре ведра одних только пуль. Без гильз. А вот теперь… А вот теперь… Я скажу тебе… Открою тебе государственную тайну… Открою… Так и быть… Открою… Но учти. Поклянись, что сохранишь её… Пятьдесят… Нет, многовато… Сорок пять… Нет, тоже много… Тридцать… Тридцать пять лет. Да, хотя бы тридцать пять лет. Клянёшься?

      – Клянусь.

      – Так вот.